Рождение Богов
Шрифт:
Глава 26
Алексей вернулся под вечер пятого дня. Весь обратный путь он размышлял, что сказать Пандоре. Его давно мучили сомнения, честно ли держать девушку в безвестности. Сначала он и сам с трудом мог объяснить себе, что побудило его к скрытности. Да, он боялся дать Пандоре ложную надежду: она уже пропустила два корабля, один – из-за болезни, второй – из-за полученного им сообщения. Ей было бы тяжело смириться и принять очередной упущенный шанс.
Но главная причина была в другом.
Да и сам Леша. Он не может, не должен думать о любви. У него есть миссия, его долг. А привязываться к кому-то и привязывать кого-то к себе… Это слишком сложно и тяжело. С того момента как девушка появилась в его доме, он не мог сконцентрироваться на работе. Гораздо проще быть одному, хотя это и очень больно…
Однако, стоило признать, в работе над «Природой вещей» Пандора очень ему помогла, и вовсе не исправлением ошибок. Когда она была рядом, он словно писал для нее. Пытался, донести, доказать, отстоять свои мысли, объясниться до конца. И порой ему казалось, что она начинает прислушиваться к его аргументам, начинает думать и сомневаться.
И вот теперь новость про ее отца… Не хотелось говорить Пандоре, сколько он приложил усилий, чтобы разыскать его. Но оставить ее в безвестности о его судьбе тоже было нельзя… Как поступить? Эта поездка смешала все его планы.
Эфимия с почтением передала Алексею пару записок от Теодора. Надо же, в Афинах он не мог себе представить такой роскоши – пустяковые записки на бумаге. А сейчас это самое обычное дело.
– Госпожа Пандора уже поела?
– Нет, господин. Совсем перестала есть, Зевс свидетель! Что с ней делать, ума ни приложу! Как только ты уехал, вздыхает и печалится. Из спальни не выходит и почти не ест. Ну теперь-то, я думаю, образумится. Сейчас на стол накрою и ее кликну. Вот она обрадуется!
Леша с сомнением посмотрел на ключницу.
– Мы тебя, почитай, со вчерашнего дня дожидаемся. Я надеялась, быстрее обернешься. Беспокоиться уже начала. А то слухи всякие ходят…
Алексей насторожился:
– Какие слухи?
– Говорят, Филипп этот окаянный с Дердой из Элимеи сговорился. Смуту сеют, разбойничают.
– Филипп? Брат царя Пердикки?
– Он самый! Чтоб ему пусто было…
Открылась дверь, и во двор вышла Пандора. Все сразу вылетело у Леши из головы. Ему стало неловко за мятый, пыльный, пропахший лошадиным потом хитон, за неопрятную щетину на подбородке, за сальные свалявшиеся волосы. Он торопливо кивнул ей и пошел переодеваться.
Ужин проходил в гнетущем молчании.
– Вчера был пятый день боедромиона… – вкрадчиво начала девушка.
– Да… Кажется… – рассеянно поддакнул Леша.
– День выплаты жалования…
Леша кивнул:
– Точно. Надеюсь, все прошло хорошо? Слуги остались довольны?
– Слуги? Довольны…
Что-то в ее интонации насторожило Алексея:
– Считаешь, кому-то переплатили?
Девушка вскинула брови:
– Ты спрашиваешь мое мнение об этом?
– Ну да… Ты же видишь, как кто работает…
– Если бы я знала, что слугам полагается жалование, то была бы более… внимательна.
Леша смутился:
– Извини, что не рассказал тебе раньше…
– Меня удивило, что ты платишь слугам.
– Понимаешь, я пришел к выводу, что нужно поощрять людей. У меня слуг почти вдвое меньше, чем было в доме твоего отца. Но они отлично справляются.
Пандора слушала Лешу с едва заметной болезненной усмешкой.
Он ожидал подобного разговора, но почему-то оказался к нему не готов и, чтобы скрыть растерянность, пустился в пространные объяснения:
– Я освобождаю рабов при условии, что они отработают свою цену. Часть жалования выплачиваю деньгами, чтобы они поняли, что это не обман, и научились распоряжаться деньгами. После покупки раба я всегда беседую с ним и объясняю…
– Всегда беседуешь? – Пандора сделала многозначительную паузу. – Мне ты такого не предлагал… Полагаешь, что свою цену я отработать не смогу… или не соглашусь?
Леша постарался побороть смущение:
– Хорошо, допустим, я бы тебя отпустил, что бы ты сделала?
– Отправилась домой…
– Как?
– Как угодно… Пешком.
– Одна? Но ведь сейчас война. Афины окружены кольцом врагов! Коринф, Мегары, Беотия – все они союзники Спарты.
– Ты мог бы помочь мне и договориться с каким-нибудь купцом, чтобы я могла отправиться морем.
Леша почувствовал подвох.
– Я так и собирался сделать… – осторожно выдохнул он.
– Ты лжешь! – вскрикнула Пандора и гневно махнула рукой, опрокинув килик. Винные ручейки побежали по столу и осыпались на мозаичный пол розовым дождем. Но девушка не обратила на это внимания. – Думаешь, я ничего не знаю? Ты же мог отправить меня несколько дней назад?! Сколько еще кораблей должны уплыть в Афины, прежде чем ты дашь мне шанс на свободу?
Алексей растерялся от ее напора:
– Поверь, так будет лучше… – он успокаивающе коснулся ее ладони.
Девушка отдернула руку.
– Не сомневаюсь, что для тебя так будет лучше, – холодно сказала Пандора и отвернулась, пряча слезы.
Леша вздохнул. Разговор вышел совершенно иным, чем он себе представлял. Но тянуть еще было бессмысленно.
– Я как раз хотел рассказать… Три дня назад, во время поездки, я встретил одного человека, который… слышал о твоем отце.
Пандора вскрикнула и побледнела.