Рождение героев
Шрифт:
– Разойдитесь! – приказал однорукий столпившимся вокруг хартогам.
Те медленно разошлись, бросая на девушку настороженные взгляды. Последней ушла Кинара.
– Я не желаю знать, почему ты хотела убить его… – проговорил он, пряча ее нож за пояс.
– Я и сейчас хочу убить его! – прервала Оллока Далмира. Убийца отца здесь, перед ней, а она…
– Мне это не интересно, – продолжил, как ни в чем не бывало, Оллок. – Но пока я здесь, ты никого не убьешь, и ты это знаешь. Так что не делай глупостей… хартог Далмира.
Оллок
– Что случилось, Оллок?
– Ничего. Но, если бы я не подоспел вовремя, эта девчонка убила бы хелмара.
– Вот как? – Тормун приподнялся на ложе, толстая бровь изогнулась дугой. – Почему она хотела убить его?
– Я не знаю. И зачем мне знать? – шевельнул единственной рукой хартог. – Я слежу за порядком.
– Ты прав, Оллок. Порядок должен быть. Итак, ты хочешь, чтобы я наказал ее?
– Да.
– И я накажу ее… – задумчиво протянул Тормун. – Как думаешь, Оллок, если я выпущу в Круг их обоих? По-моему, выйдет забавно!
Оллок молчал.
– Ты не находишь это забавным? – удивленно протянул Тормун. – Ты не понял: мы выкрасим хелмара в черный цвет, чтобы походил на моррона… Ха-ха-ха! Я пошутил, Оллок, не делай такое лицо!
Тормун протянул руку к маленькому столику, на котором стоял кувшин с вином и налил немного в бокал.
– Где Торвар? – спросил он.
– Где-то в городе. Развлекается с девицами.
– Найди его. Завтра одан еще раз приедет к нам. Похоже, красноволосая приглянулась ему, так что не станем спешить с наказанием. Пусть порезвится… пока.
– Ее заметил не только одан, – доложил Оллок. – Меня уже дважды спрашивали, когда будет выступать девица с красными волосами?
– Ее хотят видеть… – задумчиво протянул Тормун. – Это хорошо. Следи за ней, Оллок, следи внимательно! Красноволосая – хороший товар, товар, который можно продать не раз… Завтра она снова пойдет в Круг!
– Но… – нерешительно возразил Оллок, – Далмира еще новичок. Она может погибнуть, если будет так часто драться. Надо дать ей время…
Тормун стукнул кулаком по столу:
– Ты будешь меня учить? Да, она может погибнуть! И что с того?! Пусть все знают, что у нас настоящее зрелище! Волю одана надо чтить… Но мы – хартоги, и мое слово – закон для всех вас! Закон, который выше воли одана!
Тормун гордо приподнял заросший волосами подбородок:
– Завтра она выйдет в Круг! А чтобы ты не волновался, подбери ей в пару хорошего бойца. Сообрази, кого лучше поставить.
– Может быть, Немого?
– Нет, Немой подождет. Он бы подошел, но его хорошо знают в Ринерессе. Ставки будут слишком предсказуемы, и мы ничего не заработаем. Возьми Расстига-варвара и скажи, чтобы в Круге охранял девчонку как самого себя, ты понял?
– Я понял, хозяин, – ответил Оллок.
Проснувшись утром, Далмира
– Сегодня твой Круг?
Кинара кивнула, не прерывая своего занятия, затем взглянула на девушку:
– Ты можешь посмотреть на мой бой. Там, внизу, есть комната…
– Я знаю, – перебила она, – Немой показывал мне. Он будет драться вместе с тобой?
Кинара покачала головой:
– Нет.
– Ты будешь одна?
– Со мной будет другой хартог.
– Я обязательно посмотрю на тебя, Кинара! – пообещала девушка. – Я буду молить богов о твоей победе!
Хартог посмотрела на нее и улыбнулась. Сейчас Далмире показалось, что шрам ничуть не уродует ее.
– Просто пожелай мне удачи, – сказала она.
В этот день Далмира тренировалась с самого утра. Оллок не давал ей поблажки и не отходил ни на шаг. Новое оружие – меч – было не таким простым, как она думала. Казалось бы: размахивай и руби! Но Оллок демонстрировал девушке такие приемы, каких она не видела даже у Кинары, а уж она умела обращаться с клинками!
Сегодня у Кинары бой, и Далмира хотела увидеться с ней перед схваткой и пожелать удачи. Девушка волновалась за Кинару так, словно от того, выживет она или нет, зависела и ее жизнь. Но Оллок не отпустил ее.
– Занимайся! – резко ответил он на ее просьбу. – Ты должна о себе думать, а не о других! У хартогов нет друзей. Друг хартога – его оружие, зверь – его враг…
Наконец, он позволил ей идти, и девушка помчалась в свою комнату, но, не добежав, увидела, как открываются ворота Круга, впуская в коридор гвалт возбужденной толпы.
Из ворот вышел окровавленный человек. Его лицо покрывала маска из запекшейся крови. Шатаясь, он уронил меч и обессиленно прислонился к стене. Кто-то подошел и поддержал раненого, помогая идти. Кинара не появлялась. Далмира увидела, как откуда-то выбежал Немой. Его лицо исказило отчаяние, он тихо завывал перекошенным, словно от боли, ртом. Хартог бросился на арену и быстро вернулся, неся Кинару на руках. Руки женщины бессильно свешивались вниз, и сердце Далмиры сжалось от дурного предчувствия. Немой пробежал с ней в комнату и положил на постель.
Далмира и несколько хартогов вошли следом. Один из них, седой угрюмый охотник, слывший хорошим лекарем, склонился над телом, осмотрел раны и покачал головой. Хартоги угрюмо переглянулись. Они знали, что Кинара умирает.
Далмира поняла это не хуже лекаря, глядя на ужасные раны. Доспех не спас от зубов чудовища, и кровь струилась из ран, заливая шкуры-одеяла. Немой пытался что-то делать, его руки быстро стягивали раны повязками, но те тотчас пропитывались кровью…
Взгляд Кинары блуждал по окружавшим ее людям, словно она пыталась узнать кого-то из них. И остановился на Далмире.