Рождение городской легенды
Шрифт:
— Есть хочешь? — в один из таких непонятных мне вечеров спросил Нанахоши, беззаботно, будто даже с интересом оглядываясь по сторонам.
— Так говоришь, будто предлагаешь, — усмехнулся я. Да, тот факт, что мне в моей же квартире предлагают еду, меня немало насмешил. — Скажи прямо, что хочешь есть.
— Хочу есть, — прямо заявил мужчина, прислушавшись к совету.
Я кивнул в сторону кухни и, не дожидаясь его, первым пошел организовывать ужин, ведь был просто уверен, что в противном случае Нанахоши без всяких угрызений совести сам залезет в холодильник и
— Мамо?
Зэт, как обычно, сказал это тихо-тихо, поэтому я позволил себе поступить, как эгоист, сделать вид, что не услышал. Я боялся каждой его фразы. Он часто говорил странные вещи, но все они были пугающе точными и правильными. Так пусть скажет после, решил я, если это что-то важное, когда принесу ему ужин.
— Как думаешь, я милый? — вдруг спросил Нанахоши, разглядывая свое отражение в микроволновой печи и заодно поправляя прическу.
Я не сдержался и в голос засмеялся.
— Что за вопросы?!
— Сегодня мне сказали, что я милый, — не обращая внимания на мою реакцию, продолжал мужчина. — Вот я теперь думаю — мне радоваться или расстраиваться?
— Все зависит от обстоятельств, — не без труда выдавил я, доставая посуду из кухонных шкафчиков. — В какой ситуации тебе это сказали?
— А? — Нанахоши оглянулся через плечо, удивленно вскинув одну бровь.
— Просто, — я со смешком пожал плечами, — если женщина после всего говорит, что ты… милый… должен тебя расстроить… Но, если тебе это сказала мама, то все в порядке.
— Ясно все с тобой, — цокнул языком Нанахоши. — Странный ты в последнее время.
— Не страннее тебя, — тихо ответил я.
Милый он. Кто же мог сказать такую глупость? Если чисто внешне его можно было признать в некотором смысле милым — красиво улыбаться девушкам Нанахоши умел, а этого порой было уже достаточно, — то уж характер у парня был откровенно мерзкий. Даже по моим меркам это был невыносимый человек.
Взял новую моду. Приходит, непонятно зачем, просиживает у меня часа по два, и уходит, так ничего толкового и не сказав. И этот человек еще меня странным зовет. Мне уже даже не хотелось его видеть, впускал только из приличия.
Глядя на тихо шипящие на сковороде овощи, я отстраненно размышлял о привидениях, не обращая внимания на болтовню приятеля. Нанахоши нес какую-то чушь, а я все думал. Может ли мой гость быть духом? И как это можно проверить? Ведь духи зачастую осязаемы. Спросить его прямо? «Это будет выглядеть совсем глупо, если я ошибаюсь…»
— А если и дух, то что мне с этого? — ляпнул я, внимательно рассматривая начавший аппетитно расползаться кусочек томата. «Дух же девушек выискивает, значит, я ему не нужен. Всяко, я не похож на его сестру…»
— Эй, Мамо! — повысил голос Нанахоши, пощелкав пальцами.
Я медленно перевел на него слегка затуманенный взгляд, все еще видя перед собой исключительно темную подворотню и яркую
— Ты вообще слышишь, что я говорю?
Линия вздрагивает, перебегая с кирпичных стен на потрескавшийся асфальт. А шаги еле слышные даже в тишине.
— Мамо, черт возьми, отзовись…
«Сестра, отзовись. Где ты? Я не сержусь, возвращайся домой, я давно простил тебя…»
— Ну вот, завис.
«Я же скучаю…»
— Как думаешь, призраки скучают по человеческой жизни?
Нанахоши нервно дернул губой и слабо усмехнулся, настороженно глядя на меня. Я же встрепенулся, услышав собственный голос, и снова вернул все внимание к приготовлению ужина. Оставалось добавить немного приправ, и все готово.
— Об этом ты так задумался?
— Так что?
— Может быть, откуда мне знать? Забиваешь голову какими-то глупостями.
Я больше не хотел с ним говорить. Ни капли. За эти дни, похоже, мы обсудили все, что могли, исчерпали общие темы. Поэтому я и не хотел находиться с ним рядом. И он, кажется, почувствовал. Торопливо расправившись с ужином, необычно вежливо поблагодарил и поспешил удалиться. Я даже не вышел с кухни, чтобы закрыть за ним дверь. Просто стоял у стола, сложив руки на груди, смотрел в окно и думал. А можно ли скучать по тому, чего ты не помнишь?
— Не сердись на него, — голос Зэта вывел меня из ступора. Парень стоял рядом, тоже опираясь поясницей на стол, но упершись на столешницу еще и руками, он склонился чуть-чуть вперед, чтобы заглянуть мне в лицо. Я попытался представить его с разными глазами, забавное, должно быть, зрелище.
— С чего ты взял?
— По тебе видно, — он пожал плечами и посмотрел в другую сторону. — Ты когда злишься, ты губы поджимаешь.
— И когда это ты успел меня изучить?
Зэт тихо рассмеялся, заверив, что так делают очень многие, и я расслабился. Ведь он один раз уже сказал, что он человек. Не было смысла сомневаться. А впрочем, дух или человек, с ним мне в тот момент оказалось намного проще, чем со старым приятелем.
— Когда заходит Каэдэ, ты ведешь себя совершенно иначе, — продолжал рассуждать парень. — С Нанахоши тебе тяжело, так почему ты его терпишь?
— Что ты, как ребенок, — усмехнулся я, легонько пихнув его локтем в бок, парень оглянулся, снова уставившись на меня, я даже удивился, встретив абсолютно искреннее непонимание в его глазах. — Жизнь заставляет терпеть всех, — я отвел взгляд. — И потом… Он не такой уж плохой, просто иногда его характер утомляет. Кстати, ребенок, а тебе лет-то сколько?
— Не знаю, — буркнул Зэт, снова отворачиваясь и глядя себе за спину, туда, где снова с шумом закипал чайник. — Сколько бы ты дал?
В этом вопросе наши с парнями мнения разошлись. Я предполагал что-то около двадцати трех. Каэдэ, видя исключительно позитивный и наивный характер нашего призрака-убийцы, уверял, что ему не больше девятнадцати. Нанахоши, видимо, заметив только смертельную усталость и болезненность на лице забившегося в кресло человека, сказал, что он, наверняка, наш ровесник — двадцать шесть, плюс-минус год.