Рождение мексиканского государства
Шрифт:
По численности населения и размерам церковных доходов Долорес значительно превосходил Сан-Фелипе. К тому же этот богатый приход находился гораздо ближе к столице интендантства. После смерти брата Идальго добился назначения на освободившуюся вакансию и уже в августе 1803 г. переехал в Долорес. Его сопровождали родившиеся в Сан-Фелипе малолетние дочери Микаэла и Мария Хосефа, младший брат Мариано, сводные сестры Гуадалупе и Висента, а также двоюродный брат Хосе Сантос Вилья.
Идальго не понравился тот дом, в котором покойный Хосе Хоакин прожил без малого 10 лет. Он подарил его местному муниципалитету, а себе купил другой — поблизости от церкви, где и поселился со своей большой семьей.
В Долорес Идальго вел в общем такой же образ жизни, как и в Сан-Фелипе. Много времени он проводил за чтением книг, в задушевных беседах с друзьями, слушая музыку. Несмотря на свой возраст, дон Мигель по-прежнему был инициатором и непременным участником танцев, игр, пикников. Вместе с тем он уделял большое внимание развитию сельского хозяйства и промышленности в своем приходе. Игнорируя существовавшие официальные запреты, Идальго завел виноградник, занялся разведением олив и шелковичного червя, пчеловодством, виноделием. Он организовал гончарную мастерскую, кирпичную, дубильную мануфактуры и другие предприятия, давал прихожанам практические советы по уходу за пчелами, технологии изготовления вин, дубления кож и т. д. Особый интерес Идальго к хозяйственным делам объяснялся, конечно, не только тем, что он понимал их важность и значение. Его кипучую деятельную натуру не могли удовлетворить ни исполнение функций священника, ни веселое времяпрепровождение в кругу друзей. Он искал приложения своим разносторонним способностям и обширным познаниям, стремился с пользой применить их.
В доме Идальго наряду с богатым креолом можно было встретить скромного метиса и даже бедного индейца. Здесь царили непринужденность и дух равенства, в связи с чем друзья часто называли этот дом «маленькой Францией» («Франсиа чикита»). За короткий срок новый священник приобрел огромную популярность среди населения Долорес и окрестностей. Но одновременно он привлек к себе и внимание властей, осведомленных о его свободомыслии.
Еще в 1800 г. Идальго по доносу был предан суду инквизиции. Ему предъявили обвинение в вольнодумстве, богохульстве и чтении запрещенных книг. Однако за недостатком улик дело против него на следующий год прекратили. Но доносы продолжали поступать. В июле 1807 г. священник Мануэль Кастильбланки сообщил инквизиционному трибуналу, ссылаясь на сведения, полученные от другого священника, о «еретических» высказываниях Идальго. Менее чем через год к комиссару инквизиции в Керетаро явилась некая Мария Мануэла Эррера и заявила, что якобы неоднократно слышала, как он высказывал крамольные мысли. В марте 1809 г. последовал еще один донос — на этот раз от францисканского монаха Диего Мигеля Брингаса, сообщившего трибуналу, что он видел у Идальго запрещенные издания.
Видимо, все эти доносы не подкреплялись достаточно вескими доказательствами, так как остались без последствий. Инквизиция ограничилась требованием, чтобы Идальго удалил из дома своих дочерей, поскольку их присутствие компрометировало его как священника. Но он наотрез отказался расстаться с девочками, заявив, что у него в доме их воспитывают его сестры. Хотя церковные власти не подвергли Идальго наказанию, самый факт неоднократных доносов косвенно свидетельствует о том, что к началу XIX в. его свободолюбивые помыслы зашли достаточно далеко.
Процесс формирования социально-политических взглядов Идальго был длительным и сложным. Из-за отсутствия конкретных данных мы не можем пока точно сказать, как именно он протекал, четко выделить его основные стадии. Имеющиеся в распоряжении историков отрывочные сведения позволяют составить лишь общее представление, нарисовать приблизительную картину, не вдаваясь в детали. Есть основания полагать, что еще в период пребывания своего в колехио Сан Николас Идальго пришел к выводу о необходимости освобождения Новой Испании от колониального гнета. Но как этого добиться, ему оставалось тогда неясно. Лишь много лет спустя в его сознании зародилась идея вооруженной борьбы как единственного средства избавить родину от чужеземного господства. Она окрепла после переезда в Долорес под влиянием революционного подъема, происходившего в стране на рубеже XVIII–XIX вв.
После провала заговора 1809 г. в Вальядолиде Идальго решил, что настало время взяться за оружие. Он нашел верного единомышленника и энергичного помощника в лице офицера гарнизона Сан-Мигель-эль-Гранде (соседнего с Долорес города) капитана кавалерийского полка Игнасио Альенде. Сын испанского купца и землевладельца из Сан-Мигеля, Альенде юношей поступил на военную службу. Это был 30-летний человек огромной физической силы, страстный любитель корриды, прекрасный наездник. Альенде познакомился с Идальго еще в декабре 1808 г., и они быстро сблизились. Одним из друзей и приверженцев Идальго являлся также сослуживец Альенде — Хуан де Альдама, происходивший из состоятельной креольской семьи. Под сильным влиянием Альенде находился молодой лейтенант того же полка, уроженец Долорес Мариано Абасоло.
В конце 1809 — начале 1810 г. Альенде по предложению Идальго неоднократно ездил в Мехико, Веракрус, Керетаро для изучения политических настроений в этих городах и установления связей с местными патриотами. В конце февраля 1810 г. Идальго и Альенде вместе отправились в Керетаро, где встретились с одним из участников вальядолидского заговора — доктором канонического права Мануэлем Итурриагой. По договоренности с ними Итурриага тогда же разработал план, предусматривавший создание революционных хунт в наиболее важных центрах. Они должны были вести тайную агитацию против Испании, а с началом вооруженной борьбы в колонии — поднять восстание, каждая в соответствующем районе, отстранить колониальную администрацию, арестовать богатых испанцев и конфисковать их имущество. Управление страной предполагалось передать хунте из представителей провинций, которая номинально действовала бы от имени Фердинанда VII, но фактически испанское господство имелось в виду полностью ликвидировать.
Во исполнение этого плана в Керетаро началась подготовка к образованию хунты. С той же целью Альенде объехал различные города и селения, тогда как Идальго стремился приобрести сторонников среди рабочих мануфактур и остальных жителей Долорес, вел переписку со своими единомышленниками в других местах. В июле революционная хунта была создана в Сан-Мигеле, а вскоре возникли хунты в Керетаро, Селае, Гуанахуато, Сан-Луис-Потоси.
Главным центром антииспанской деятельности стал Керетаро, что в значительной мере объяснялось его географическим положением. Этот город являлся важным узлом коммуникаций, связывавших его со столицей и провинциальными центрами. Там часто происходили конспиративные встречи патриотов. В них участвовали, помимо Альенде, Альдамы, доктора Итурриаги, также священник Хосе Мария Санчес, лавочник Эпигменио Гонсалес, почтовый чиновник Гальван, капитан ополчения Хоакин Ариас и некоторые другие офицеры. Патриотам сочувствовал и поддерживал с ними отношения коррехидор Керетаро Мигель Домингес. Просвещенный человек, в прошлом соученик Идальго по колехио Сан Николас, он пользовался широкой популярностью среди трудового люда за свои выступления против эксплуатации индейцев владельцами мануфактур и злоупотреблений колониальных чиновников. Непременной участницей тайных собраний заговорщиков была и жена коррехидора — Хосефа Ортис де Домингес.
На заседаниях революционной хунты, устраивавшихся под видом литературных вечеров, обсуждался план действий, которые предполагалось начать 8 декабря 1810 г., в день, когда достигнет кульминации крупнейшая ежегодная ярмарка в Сан-Хуан-де-лос-Лагос (северо-западнее Гуанахуато). Туда съезжались купцы, ремесленники, крестьяне из Керетаро, Сан-Луис-Потоси, Гвадалахары, Селаи, Вальядолида, Сакатекаса и прочих населенных пунктов{24}. Ярмарка длилась обычно в течение первых двух недель декабря. 8 декабря устраивались торжества в честь местной святой. Ее чудотворная икона всегда привлекала в Сан-Хуан-де-лос-Лагос многие тысячи паломников, большинство которых составляли индейцы.
Идальго был непосредственно связан с керетарской хунтой. Хотя его положение священника не давало возможности часто покидать приход, он в августе и сентябре дважды побывал в Керетаро. В тот же период Идальго посетил также Сан-Мигель-эль-Гранде и Вальядолид. Альенде и Альдама, в свою очередь, не раз приезжали в Долорес. Находясь в своем приходе, Идальго продолжал вести антииспанскую агитацию и переписывался со своими друзьями в Сан-Фелипе и Сан-Луис-Потоси. По его инициативе в мастерских и мануфактурах Долорес изготовлялось оружие.