Рождение Оза

Ларс Один

— Скар убийца… — успел прочитать он по искривлённым презреньем губам.

В следующий миг безжалостный убийца всадил ей меч в спину. Рута опустила голову, с удивлением глядя на показавшееся из груди острие. Злодей провернул клинок и кровь жертвы, смешавшись

с дождевой водой, растеклась по совсем промокшим накидке и платью. Склонившись над женщиной, костлявый мечник срезал палец на правой руке своей жертвы. Он оставил её, завалившуюся в грязь, только сейчас выпустившую своего единственного сына из объятий.

Мертвец не спеша подошёл к стражу. Спокойно и ловко, отерев меч о накидку Скара, вернул оружие в ножны. Схватив того за запястья, вложил в безвольные ладони кровавые трофеи и с силой сомкнул пальцы воина. Страж стоял, заворожённо глядя в светящиеся серебром глазницы мертвеца.

— О-о-о-о-з! — беззвучно прошептал тот, лишь многократно клацнув зубами.

Словно прощаясь с лучшим другом, он положил костлявые ладони на плечи труса. Ещё мгновенье, серебряный свет в глазницах гаснет, полуистлевший ужас оседает на колени и безвольной куклой валится под ноги стражу.

Скар продолжает стоять, а ливень постепенно превращается в слабый дождик. Ни грома, ни молний, разбушевавшийся было Один устал или просто так скоро утолил свою жажду устрашения. Но лишь, когда последние капли касаются каменного лица воина, он оживает. Опускает всё ещё потрясённый, полный ужаса взгляд на свои руки. Раскрывает ладони и бессмысленно взирает на

отрезанные восставшим из мёртвых мечником пальцы тех, что пали его жертвами. После долгой паузы замечает среди них один крохотный и с силой отбрасывает мерзкие трофеи. Делает пару шагов в сторону ямы, останавливается, неуклюже разворачивается к лестнице. Медленно, болезненно, словно столетний старик, Скар поднимается по намокшим ступеням. Открывает дверь и не может сдержать безумного вопля. Вся комната стала красной и только искромсанная плоть, куда ни глянь. Тех, кого он так сильно любил, а именно сейчас он наконец осознал свою потерю, больше нет. Он обхватывает полную безумия голову руками, а ноги сами несут его прочь. Бывший страж торопится в лес, не разбирая пути, желая сбежать от самого себя. И кричит, громко, с надрывом, словно пытаясь выплеснуть впитанное от воскресшего мертвеца зло.

— О-о-о-о-з! О-о-о-о-з! О-о-о-о-з! — разносится по округе его зловещий, отчаянный и жалкий призыв.

Беззвучный крик и сейчас рвётся наружу, но он остаётся неподвижным, и даже бледные губы не шелохнутся. Мухи вернулись, а поднявшееся совсем высоко солнце немилосердно пригревает. Он же не чувствует и жары, как до того холода ночи, продолжая смотреть в безоблачное, голубое небо пустым взглядом больших тёмных глаз. Терпеливо ждёт знакомого шёпота, который укажет путь, даст смысл и позволит жить под властью Вира, бога Тьмы.