Рождение Повелителей - Часть 2
Шрифт:
Человек собрался с последними силами, взял на перевес широкий палаш Арнела. Свое оружие он выронил в бою, второй меч умчался вместе с лошадьми. Гвилдор принял боевую позу, чтобы не на жизнь, а на смерть сразиться с тем врагом, который шел к нему лицом к лицу. Торговец не был матерым воином, он никогда не обучался военному мастерству и фехтованию, никогда не брал участия в турнирах и уж тем более не побеждал, но за бесценок отдавать свою жизнь он не станет.
— Судьба рассудит, кто прав, кто виноват! — выкрикнул он и очертя голову помчался на встречу врагу.
Глава VII. Надежда на лучшее
9 Января 1485, Водопады Нур,
Келебреттские Горы
С утра Немо разбудил старый и добрый знакомый — варвар Квал-Тарр.
— Просыпайся!… Впереди у нас долгий путь и серьезный разговор! — без всяких церемоний тормоша северянина осведомил горец.
После того, как северянин открыл глаза, Квал-Тарр оставил на пошарпанном сосновом столе холодную похлебку, — остатки той, что варилась вчера — и моментально скрылся в дверном проеме. Немо остался в гордом одиночестве. Закончив неказистый завтрак, собравшись с силами и с мыслями, он вышел из ночной обители.
Окрест стоял мрачный вековой лес. Зимнее солнце скудно освещало поляну. Его морозные лучи искореживали и без того мрачную картину заброшенного селения. Покосившиеся стены домов приобретали очертания исполинских чудищ с глазами в прорезях окон, ртами-дверями и растрепанной шевелюрой крыш. Немо отвел взгляд с деревенских жилищ, изгоняя видения.
Лес нависал жутким стражем. Оголенные стволы, словно копья, припорошенные снегом, врезались в небо, желая нанести ему как можно большую рану. Гробовую тишину разрушали завывания холодных порывов ветра, мчащих и несущих жалящие снежинки сквозь толщу леса и непоколебимых изваяний скал.
Серое и мрачное утро змеиным кольцом свилось вокруг сердца. Тягостно сдавливало грудь в каком-то надоедливом и липком ощущении опасности. Избавиться от него не получалось, ровно, как и приуменьшить.
Лагерь бесшумным облачком снимался с земли, собирались последние походные палатки, закидывали серой землей остатки вчерашних костров.
Без всяких видимых команд и приказов варвары, словно одна исполинская волна, скатились с места лагеря и зашагали прочь от заброшенной деревни, вновь возвращаясь в вечно темные лесные чащобы.
Немо шел в общем потоке, как обычный воин варварского племя, ничем не приметный среди остальных, его выдавали только худощавость и слегка поседевшие не от возраста, а от пережитого, волосы.
Северянин был бледен, как смерть. Всего за один день на его голове добавилось немало седых волос, всего за один вечер он превратился в мрачную и бестелесную тень. Вчера он своими руками, своим — им же выкованным — мечом убил Норгима. Лишил его мук, но взял на себя непосильную ношу братоубийцы. Это тянуло Немо вниз, заставляло проклинать самого себя. Совесть не бездействовала, наполняло сердце тоской и скорбью. Совесть… — самое страшное и беспощадное оружие, от которого не спасет ничего, иногда даже смерть. Совесть. Она заставляет страдать тело и разум во время жизни, а после смерти — если грехи были слишком велики для одного человека — его дух витает среди мира живых, бестелесным облаком проходит сквозь стены домов, от него никто не знает спасения, а сам он не знает покоя, обреченный до скончания веков блуждать в поисках успокоения. И все это может сделать с человеком лишь одно оружие — совесть. И именно это оружие сейчас било по Немо, как по пугалу, на котором отрабатывают удары воины-новички.
Он брел, не замечая ничего вокруг себя. Просто шел и шел, след в след за идущими впереди, сзади и с боков варварами. Не видел их, не видел ничего и никого. Северянин погрузился в себя, отдался до самой последней своей крупицы мыслям. Мыслям, которые терзали его изнутри ударами тысячей невидимых плетей.
"Как мог я убить своего друга? Но у меня разве был выход лучше? Разве я мог заставит умирать бедолагу в страшных муках, которым не позавидует никто? Это надо было сделать?!
– выкрикнул разом всеми своими внутренними силами Немо. – Нет! Но нельзя было и убивать! Никто не в силах судить, кому надо жить, а кому умереть, даже самый треклятый убийца заслуживает прошения! Но не убей тогда я Норгима, он все равно бы скончался. Только смерть бы пришла к нему несколько позже. Приходила долго и мучительно… Нет! Хватит терзать себя! Я сделал то, что должен был сделать! И никто! Никто! Не в праве меня за это осуждать, даже я сам!".
Немо встряхнул себя, заставляя больше не думать об убийстве Норгима. Он знал, что эти мысли еще вернуться, но сейчас от них надо было как можно скорее избавиться. Закинуть их в самую глубинку своего сознания, постараться хотя бы некоторое время об этом не думать и даже не вспоминать.
Так Немо и сделал, это удалось с трудом, но все же удалось.
Северянин только теперь, когда полностью вышел из страшного оцепенения, заметил, что лес стал заметно гуще, что где-то далеко, еще за много лиг, слышится отзвук падающей воды, разбивающейся о камень скал. Только теперь Немо обратил внимание, что небо над головой — которое все же удавалось высмотреть сквозь высокие ствола сосен — уже стало сереть, хотя оно никогда не отличалось здесь в горах особой яркостью, но все же. "Неужели я настолько погрузился в себя, что не заметил как прошел весь день?" — удивился сам себе Немо.
В вековые леса все гуще и больше врезалось множество более недолговечных деревьев, собрались и клены, и грабы, и буки, словно какой-то неведомый художник понатыкал сюда таких деревьев, каких отродясь здесь не могло быть. Лес оживал, словно пора долгой и мрачной зимы прошла, словно в этих местах никогда не бывает лютых морозов и страшных метелей, какими встретила природа Отряд Немо при входе в Келебреттские Горы. В этих местах царила поздняя весна. Деревья были усеяны сочными зелеными листьями, не было ни единого нагого сучкА. Лес преобразился так, как бывает только в сказках. Немо не верил своим глазам. Что происходит в Горах этих непонятных горцев?
Окрест все цвело и зеленело, земля под ногами была не серой и безобразной, какой она была в Ущелье Черепов, а красочной и разноцветной. Землю усеяли многочисленные цветочки, раскинувшиеся на чистом девственном зеленом поле трав. Веселые переклички птиц здесь никогда не умолкали. Воздух стал мягким и свежим, легкий ветерок тихо подул в спину, заставляя идти быстрее и быстрее…
Шум воды тем временем становился все ближе и ближе…
Отряд варваров остановился. Перед Немо разыгралась невероятная картина. Вода скатывалась с самой высокой вершины Келебреттских Гор, и по многочисленным порогам устремлялась вниз, далеко за рамки позволяющие увидеть человеческому зрению. Природа создала здесь великолепным своей неподражаемой красотой водопад. Почему вода в нем не перестает течь в самом сердце зимы можно было только гадать, как и гадать почему зима не отразилась на этой части леса вообще.
Что же все-таки заставляет природу менять свой обычный круговорот? Может, в этом и была сила тех тайных варварских источников Силы, о которых давным-давно вскользь говорил Малах? Интерес и любопытство ответили: "все это надо выяснить, разузнать, понять, осмыслить".
Вперед вышел старый знакомый Квал-Тарр, и повел свой отряд по узкому пути, который примыкал к скале и шел под водопадом. Варвары снова выстроились длинной цепочкой. Впереди шел Квал-Тарр, Немо брел где-то в конце. Зачарованный здешней красотой, он глядел окрест широко растопыренными глазами. В груди стало тепло, пропадала усталость и тревога, в душе Немо радовался, как маленький мальчик, которому на десятый день рождение подарили настоящий, давно желанный меч.