Рождение сверхновой

Генрих

В комнате два мальчика, шести и двух лет увлеченно играют в лего. Старший вдруг поднимает голову, будто прислушивается к чему-то. Как-то по-взрослому сужает глаза.

— Кир, поиграй пока один, ладно? Я устал, посплю немного.

Мальчик не бросает брата, который важно ему кивает, он стаскивает с дивана маленькую подушку и устраивается рядом. Младший мальчик всегда нервничает, когда старший куда-то уходит без него.

Глава 3

Контракт или свобода?

«И чего ты расшумелась? Ох, женщины, как вы любите панику разводить», — сказал Сергей и мгновенно меня успокоил.

«Ощущение беспомощности вдруг возникло. Стараешься, играешь, выгадываешь, а они раз! Все фигурки с доски, и доской этой тебе по башке. И заступиться некому», — жалуюсь я.

Преимущество ментального общения в том, что ничего долго объяснять не надо. Появившийся Юркин мгновенно схватывает ситуацию, предысторию знает досконально. Времени нашего раздельного бытия прошло немного.

«Не надо с ними спорить. Мы в прошлый раз и так дурака сваляли, заранее предупредив ЮСона, что и как можем сделать. Всё равно что открытыми картами играть. Никто так не делает. И про клиническую смерть ты зря сказала, тоже предупредила, открыла противнику свои козыри. Поговори с ними, узнай, какие у них планы, о своих ничего не говори».

Всё это происходит буквально за несколько секунд. Я же говорю, преимущества ментального общения.

— ЮнМи-ян, почему молчишь? — взывает ко мне СанХён.

Я «включаюсь».

— А что говорить? Хотите отменить — отменяйте. Разумеется, я вам помогать не буду.

СанХён невозмутим, ЮСон слегка морщится.

— Твой договор с японцами тоже ни в какие рамки не лезет, — продолжает СанХён, — Его надо проводить через агентство.

Незримо присутствующий рядом Сергей пренебрежительно хмыкает. Я молчу, смотрю на начальство ясными глазами равнодушной куклы Барби. «Жди», — велит Сергей. Жду.

— Мы заключим с тобой новый контракт. На год, — мягко отеческим тоном говорит СанХён.

«Вот оно! Вот способ, которым они хотят отменить выстраданный нами контракт!», — веселится Сергей, — «Другого нет. Они всё хотят сделать твоими руками. Ты должна, по их мнению, сама надеть на себя петлю и затянуть её».

— Вернём тебе семьдесят процентов от заграничной деятельности, увеличим другие отчисления, организуем тебе студию, — молодец СанХён! Вот ничего, абсолютно ничего не вызывает неприятия.

«Классно заманивает», — комментирует Сергей.

— Вы выходите на работу, сабоним? Окончательно? Все решения теперь принимаете вы? — выполняю инструкции Юркина вытянуть больше информации.

— Пока на неполный рабочий день. ЮСон будет исполнительным директором и замещать меня во второй половине дня, — пояснил СанХён, — Ну, как, ЮнМи? Ты согласна?

Ключевой момент, «да, ключевой», — подтверждает Сергей.

«Серёж, можно мне уже уходить? Устала я от них».

«Можно. Включай обиженную девочку и уходи», — ухмыляется Сергей.

— Я сейчас не могу вам ничего сказать, сабоним. Я так долго мечтала о свободе, а вы мне снова клетку предлагаете…

— Айдолы не работают без агентства, ЮнМи-ян, — ласково говорит СанХён, — Ты же умница, ты сама это знаешь.

— Да, я знаю. Но сейчас ничего решать не буду. Мне пора, сабоним, — встаю, делаю шаг к двери.

— ЮнМи-ян, ты всё так же не вежлива, — качает головой СанХён, — мы старше тебя, а ты даже не думаешь спросить нашего разрешения уйти.

— Сабоним, разрешите мне покинуть вас? Я устала и домой хочу, — смотрю на него жалобными глазами. Ага, прошибёшь его. В чём-то он даже хуже ЮСона.

— Побудь ещё немного с нами. Я так долго тебя ждал, и я тоже не совсем здоров.

— Вам врачи разрешили работать, а мне — нет. И потом, вы меня обманули, — смотрю на СанХёна жалобно и обиженно.

— Чем же, ЮнМи?

— Мы договорились встретиться, если меня не будут огорчать. Вы согласились, а сами огорчили меня два раза. Хотите отменить мою свободу и забрать мои деньги по договору с японцами. Я на вас врачам нажалуюсь. Вам это ещё в неделю моего отсутствия обойдётся. Как минимум.

— Юна, пожалуйста, нам столько надо обсудить, — увещевает президент.

— Я больна, сабоним. Неужто вы будете насильно удерживать больного человека? Сабоним, ещё немного и я в обморок упаду. Вы тоже, как директор ЮСон, меня убить хотите? ГаБи рядом нет, откачивать меня некому.

На это они уже не решаются возражать, и я беспрепятственно ухожу, вежливо попрощавшись.

«О, святые мандарины! Как же они мне надоели!», — ищу сочувствия у Сергея. И получаю его сполна: «Да, я только сейчас понял, насколько я счастлив, что избавился от них. Держись, Юна!».

Мы ещё поговорили немного. По времени немного, пока в машине ехали.

— Ты правильно заподозрила, что отмена нового контракта крайне сомнительна с юридической точки зрения. Я, вернее мы, у нас опыт практически одинаков, в юриспруденции не силён, но такое действие, скорее всего, невозможно.

— Зачем тогда так делать? — я догадываюсь об ответе, но интересно послушать как бы себя, но со стороны. Мы уже ехали ко мне домой на машине охраны от Кимов. Разговаривали ментально, зачем мне сумасшедшей выглядеть?

— Первый расчёт: напугать, затем накидать разных плюшек и в итоге уговорить подписать новый контракт. Он был бы намного выгоднее нашего первого, но сроком не меньше года. Второй расчёт: провокация. Ты выходишь из себя и открываешь свои козыри. В виде угроз, а я сделаю вот так и так, и вы запляшете.