Рождение сверхновой
Шрифт:
Собеседник мой аж есть перестаёт, переваривая идею, что простой русский борщ и винегрет могут оказаться для кого-то изысканным и пикантным лакомством, которое не так просто раздобыть. А я его безжалостно добиваю.
— В Сеуле вашу русскую икру найти легче, чем обычную буханку хлеба, — поднимаю надкушенный бутерброд, — Я сейчас сама не понимаю, чем я больше наслаждаюсь, бесподобной чёрной икрой или хрустом хлебной корочки.
— Икра — дорогое лакомство, — бормочет мужчина.
— Сергей Михайлович, не для меня.
Под конец соглашаюсь на чашку натурального турецкого кофе. Есть в нём неуловимый оттенок вкуса, отличающий
— Президент на вашу просьбу о конфиденциальных переговорах откликнулся с одной поправкой. Она заключается в моём присутствии, если вы не возражаете, — только в конце обеда шеф АП сообщает о решении своего патрона.
Возражать я не стала. Пусть хоть всё правительство собирает, если им делать нечего.
Ещё одна комната, поражающая своей роскошью. По красоте кремлёвские дворцы легко могут конкурировать с Версалем. Могу судить об этом. Так что, когда мне приходилось чего-то ждать, я не скучала. Тут же принималась разглядывать мебель и окружающую обстановку. Жаль редко и ненадолго мне такую возможность давали.
— Владимир Владимирович, вы представляете? Госпожа Агдан в восторге от русского борща, — довольно легкомысленно Сергей Михайлович начинает нашу беседу. Уже через секунду, когда вижу выражение лица президента, понимаю, какую услугу он мне оказал. Вольно или невольно.
— Сергей Михайлович сильно ослабил масштаб моих кулинарных притязаний, — улыбаюсь мужчинам, с которыми я расположилась вокруг круглого столика в удобнейших и шикарнейших креслах, — В последнее время я становлюсь фанаткой всей русской и, в целом, славянской кухни.
— Это лестно, госпожа Агдан, но откуда у корейской девушки славянские пристрастия?
— Случайно получилось, — легкомысленный жест кистью, — Несколько лет назад начались проблемы со здоровьем, и врачи-эндокринологи порекомендовали строгую диету. Дело в том, что корейская кухня очень острая. Переводя на ваши слова, даже компот уснащают перцем, от которого меня просто скручивает. Пришлось искать замену. Как раз я работала в ресторане при отеле для иностранцев. Сначала распробовала итальянскую кухню, кстати, до сих пор её обожаю, но она чересчур калорийная. Потом французскую, немецкую, так добралась и до славянской.
— А дальше идти некуда, — поддерживает разговор Сергей Михайлович, — дальше на восток ваша родная Азия.
— В точку, — соглашаюсь я.
Мужчины, посмеиваясь, переглядываются. Вижу, чувствуют себя польщёнными. Нет, Сергей Михайлович молодец, удачно закрутил нашу беседу!
— Итак, госпожа Агдан, — берёт дело в свои руки президент, — о чём вы хотели с нами побеседовать?
— Я понимаю, что цена разговора с Вами в финансовом эквиваленте должна измеряться сотнями миллионами долларов, которые придут в Вашу страну. И с первых слов смею уверить, в недалёкой перспективе именно так и произойдёт.
— Очень приятно видеть не только красивую, а ещё и дельную и разумную девушку, — с лица президента не сходит лёгкая улыбка, — С нетерпением жду конкретных предложений.
— Давайте сделаем так? — моё неопределённое предложение вызывает безмолвный, но безусловно положительный отклик, — Сначала определю область сотрудничества, потом проблемы, которые я хочу решить. Затем обсудим способы.
Мужчины молча наклоняют головы в знак согласия, и я включаю соловья и Цицерона в одном флаконе. Уж, как могу…
— Интересующая меня область: генетика и проблемы репродукции населения…
— Неожиданно, — президент переглядывается со своим подчинённым, — Почему Россия? Мы вроде не мировые лидеры в этой области?
— Это, скорее, плюс, чем минус. Вы примерно на втором-третьем месте в мире в этой сфере. Вполне приемлемо. Самые передовые технологии стоят на порядок дороже, а моя страна сильно отстаёт даже от вас. Что там о лидерах говорить? Да и разница между вами и теми же американцами не так велика.
— Госпожа Агдан опять нам льстит, — радостно усмехается Сергей Михайлович, президент поддерживает его улыбку.
— Есть проблема для всего человечества, которая обострена почти до предела в моей стране, — продолжаю я, — Вы имеете какое-то представление о генетике?
На этот раз мужчины переглядываются озадаченно.
— Слабое, — признаётся президент.
— Не страшно. Я поясню. Когда рождается ребёнок, он половину генов берёт от отца, половину — от матери. Если ребёнок в семье один, то половина генов родителей теряется. Если двое, то теряется примерно четверть. Раньше, при большом количестве детей и высокой детской смертности, это было не страшно. Дефектные гены вымывались, слабые дети, их получившие, умирали чаще. Закон Дарвина работал, пока не сказала своё слово современная медицина. Дефектные гены стали накапливаться на фоне постоянного сужения генофонда. Ведь среднее количество детей уменьшилось до двух. Значит, каждое последующее поколение теряет четверть генофонда родительского поколения. Понимаете?
Мои собеседники задумываются и улыбаться перестают.
— Всё, как всегда, — продолжаю я, — Решив проблему детской смертности, мы получили другую проблему. И почему-то никто не берётся её решать.
— И как её решить? — как и положено по статусу, разговор берёт в свои руки президент.
— Решение должны найти учёные. Генетики в нашем случае. Первая задача: отсекание дефектных генов. Вторая задача: исключение потерь генофонда. По первой проблеме какие-то наработки учёные уже сделали, не буду углубляться в подробности. По второй у меня есть идея, но последнее слово за учёными. Идея в том, чтобы женщина рожала сразу двойню, мальчика и девочку. Одна половина отцовских и материнских генов формирует одного ребёнка, вторая не выбрасывается, а формирует второго. Конечно, могут быть медицинские противопоказания. Найдутся женщины, которые не смогут родить сразу двоих, но, полагаю, большинство сможет. Остальным придётся рожать второй раз.
— Предвижу огромные сложности не научного плана, — негромко комментирует Сергей Михайлович.
— Проблема комплексная, — соглашаюсь я, — Но вам будет легче. Как решить её в моей стране, я примерно представляю. Вам останется только учесть наш опыт.
— И как вы будете действовать в своей стране? — любопытствует президент.
— Вынуждена признать, что первый наш шаг для вас не подойдёт. Наберитесь терпения, я позже поясню. Сразу скажу, что реальные шаги начнутся через год-два. Мне надо аккумулировать и привлечь капиталы, ввести в курс дела моё правительство. А дальше мы построим в Корее свой генетический центр, привлечём ваших специалистов, закажем у вас оборудование, пошлём к вам своих студентов на обучение. Недостающую технику купим по заявке ваших специалистов где угодно.