Рождение сверхновой
Шрифт:
— Несколько миллионов долларов? — растерянно продолжает топтаться рядом СунОк.
Кому чего, — вздыхаю я.
— Забудь. Ты навсегда останешься девочкой с окраины.
— Это почему? — хмурится СунОк. Это у неё самое частое выражение лица. Зато я улыбаюсь ласково и нежно.
— Потому что ты этого хочешь и всем силами стремишься остаться такой.
— А ты, выходит, девочкой с окраины перестанешь быть? — это она ревниво так спрашивает.
Я собираю и упаковываю обратно подписанные заказы и укладываюсь на кровать. Мы переоделись в ночные пижамки, подняв на время объектив камеры, я расправляю постель, ныряю под одеяло. Мульча устраивается в ногах.
— Я
Я лежу, закинув руки под голову. Сестрица выключает свет, возится рядом. Мне на сестру не наплевать, но что я могу, если она упирается? Ничего. И самой интересно себя послушать, этакий общий самоотчёт, что я успела сделать за то время, что решила стать айдолом. А ведь много! Мне бы подумать, остановиться, оглядеться и подумать, куда и зачем мне идти дальше. Ближайшая цель — добиться полной самостоятельности, стать главой собственной компании. Доходы, а значит и возможности вырастут на порядок. Ближайшая цель понятна, а глобальная — в тумане. Посвятить всю жизнь зарабатыванию денег? Скучно. Домик на Чёрджу я уже могу купить. И могу жить там, ничего не делая, только поплёвывая в потолок. Тоже скучно.
СунОк чего-то там буровит и буровит недовольно. Прислушиваюсь.
— …всегда так. Одним — всё, другим — ничего. Все таланты — тебе, а мне — что? Будь у меня талант певицы, я бы тоже ей стала…
— Никем бы ты не стала, даже с кучей талантов, — лениво обрываю её причитания.
— Что ты делала, пока я терзала синтезатор, разрабатывая свои пальцы и обучаясь музыке? Ты в это время смотрела дорамы и жрала всё, что тебе в тарелку мама положит. Что ты делала по утрам, когда я мучила себя пробежками и изнуряла зарядкой? Ты нежила свою жопу в мягкой перине. Что ты делала, когда я иностранные языки изучала? — Тут я лукавлю, но чего не сделаешь в педагогических целях, — Ты сидела в кафе с подружками и сплетничала с ними. Что ты делала, когда я по восемь часов в день обучалась танцам? Ты опять сидела на диване и смотрела дораму. Что ты делала, когда я в агентстве неделями не спала, готовя с девчонками очередной концерт? Орала мне в телефон всякую ерунду, отвлекая от дела. Что ты делаешь сейчас, когда я по утрам тренируюсь не меньше часа? Ты жрёшь на кухне. Ты никогда не перестанешь быть девочкой с окраины. Хотя нет, лет через двадцать станешь аджумой с окраины.
— ЮнМи! — не выдерживает СунОк, приподнимается на локте, — Зачем мне заниматься танцами, если у меня нет таланта? Зачем мне музыка, если у меня нет к ней способностей? Зачем мне всем этим заниматься?!
— Нет таланта к музыке? Бывает. А таланта поприседать и поотжиматься у тебя тоже нет? — издевательски и не глядя на неё спрашиваю я, — Три года назад я не могла отжаться ни разу. Сейчас могу это сделать раз шестьдесят-семьдесят. И не только это. Я сангса морской пехоты и своё звание я оправдываю. Таких как ты я могу троих за минуту в мясо забить. Вы даже опомниться не успеете. Пусть у тебя нет никаких талантов, но занятия танцами и спортом дали бы тебе подтянутую стройную фигурку с красивыми ножками. Диета дала бы чистую кожу на лице. Чтобы обучиться манерам аристократки тоже никаких
— Хочешь сказать, тебе за меня стыдно, — хмурится сестра.
— Пока нет. И не будет. Потому что тебя, неотёсанную дубину, я в приличное общество с собой брать не буду.
— Ну и не бери! — СунОк плюхается в подушку и энергично от меня отворачивается.
— Спокойной ночи, СунОк, — нежно улыбаюсь её спине. На душе хорошо. Вот такая я дрянь, наговорила кучу гадостей родной сестре, теперь буду спать со спокойной душой. Прямо блаженство какое-то в душе…
Квартира ЮнМи
4 января, время 6:30.
Утром опять-таки хмурая СунОк со мной почти не разговаривает. Что парадоксальным образом наполняет мою душу умиротворением. Настолько, что я очень мила с ЧжуВоном ему на радость.
Он мелькает по квартире в одних камуфляжных штанах с голым торсом, слегка смущая маму и не слегка СунОк. Мне по барабану. Наконец появляется на кухне одетый, я принимаюсь его кормить.
— Привыкай к диетическому завтраку, — насыпаю ему горку овсянки, себе только чаю. Я после зарядки завтракаю.
На удивление ЧжуВон и глазом не моргнул и слова против не брякнул. Удивил. Перевожу взгляд с него на сестру, смотрю со значением. «В отличие от тебя, сестрица. Учись манерам, дура», — вроде что-то до неё доходит. Она в своё время сильно брыкалась, когда я вводила обычай диетического завтрака в европейском стиле. И до сих пор тащит на стол кимчхи и прочие корейские вкусности, если меня дома нет.
В семь пятнадцать провожаю почти сержанта до двери. ЧжуВон смотрит на меня со смирённым ожиданием. «Хрен тебе!», — думаю я, — «Ты у меня нынче штрафник, и сладкого тебе не полагается». Делаю вызов по телефону.
— Твои на месте? Объект выходит, — наружка Джейсона уже ждёт. Прекрасно. На молчаливый вопрос ЧжуВона отвечаю:
— Объект это ты. Выйдешь, дай возможность себя зафиксировать. Я не знаю, с какой точки они снимают. Посмотришь неторопливо по сторонам и топай в машину.
— Ты за этим меня и оставляла? Чусан-пурида! Лучше бы о деле со мной поговорила, чем изводить нотациями.
— Я говорила, что у меня есть план. Подробности ты не спрашивал. Ладно, иди. До свиданья.
— Юна, один, всего один, поцелуй на прощание? — и просительное лицо сделать не забывает. Выполняет конвенцию, признаю.
— Руку можешь поцеловать, — сую ему в лицо левую кисть. Пацак не медлит ни одного мгновенья. Хватается за неё всеми граблями и с чавканьем впивается в неё. Спустя секунду начинаю отчаянную борьбу за освобождение своей лапки. В процессе пацак как бы нечаянно дёргает меня навстречу, влепляюсь в него грудью, злобно упираюсь. Наконец изрядно встрёпанная вырываюсь. Честно говоря, он просто отпускает.
Открываю дверь, делаю широкий жест и вежливо говорю:
— Вон отсюда! И чтобы ноги твоей здесь не было… слишком часто.
Ухмыляющийся ЧжуВон выходит. Уже за порогом оборачивается.
— А слишком часто это…
— Вали уже, придурок! — закрываю дверь, немного жду, открываю и выглядываю. ЧжуВон спускается по лестнице, игнорируя лифт.
— Позвонить не забудь! — и окончательно закрываю двери.
У-ф-ф-ф! Эмоционально подзарядилась, теперь можно идти физическую зарядку делать.
Министерство культуры, кабинет министра
4 января, время 11 часов.
— Об этом не может быть и речи, — категорично заявляет министр Ю ЧанДок.