Рождение Темного
Шрифт:
– Да, он был какой-то грустный.
– Он был не грустный, а опечаленный. Ведь он ничего не мог сказать этим людям, которые загадили его трактир и отпугнули многих посетителей. Ладно, на сегодня свободен. Иди спать, завтра на рассвете мы должны быть у северных ворот.
Янель попрощался и тихо закрыл за собой толстую дверь. Туор подошел к ней и задвинул засов – береженого боги берегут. Только после этого он позволил себе рассмеяться:
– Нет, он приготовился к смерти! Ха-ха-ха, прямо один из легендарной четверки. Как там поется? – Туор тихо запел хорошо поставленным голосом:
Идите, друзья, в обход по горам,Последний мой бой наступа-ает,Я смертью своею прикрою отход,ВедьВсе-таки он не ошибся в свое время в Янеле, когда пригласил паренька на должность помощника-секретаря, а по сути дела сделал его личным учеником. Чтобы провалились в бездну эти замшелые гильдейские правила. Совсем золото глаза застило Совету высших магиков, именно магиков, а не магов. Они что, не понимают, что введение минимального размера оплаты за обучение высшей магии только ускорит деградацию искусства? Внешне все, конечно, выглядит благопристойно: император даровал право всем подданным, имеющим магический талант, получать знания во множестве магических школ государства, отменив тем самым прежние сословные ограничения. Причем лица низших сословий имели возможность обучаться за казенный счет и жить на полном пансионе. Правда, другим указом монарх ограничил обучение одним годом и строго регламентировал программу: только самое необходимое для выбранной специализации. Например, основы алхимии или лечебной магии плюс обязательные для всех история империи и правящего дома. И никакой теории! В результате новоиспеченные маги худо-бедно управляли энергией да знали строго ограниченное количество форм. Главным критерием получения некогда гордого звания «маг» была способность активировать изученные формы, о скорости, не говоря уже о способности комбинировать заклинания, речи и не шло. Таких недоучек действительно мог победить не только мастер меча, но и мечник, имевший хороший защитный амулет. Еще сто лет назад никакой воин, даже самый талантливый и весь обвешанный амулетами, не надеялся в сражении лицом к лицу победить мага. А сейчас? Туор сплюнул в сердцах, вспомнив, как случайно стал свидетелем дуэли новых магов – плетения они творили жиденькие, концентрация при создании форм была низкой, поэтому иногда вместо удара получали пустое сотрясение воздуха. И самое главное, в них не было ни капли творчества, только банальные огненные шары и молнии. Про защитные заклинания они как будто совсем не знали, использовали только стандартные амулеты. Такого магика мастер меча мог одолеть одной левой и с закрытыми глазами.
Конечно, была возможность получить более качественное образование – в столичном университете, да только стоимость его такова, что по карману только обеспеченным людям. Вот и получилось, что настоящими магами становились отпрыски аристократов, богатых купцов и династий потомственных волшебников. Никто из них не носил звание ниже магистра. В итоге произошло чреватое негативными последствиями разделение магии на высшую и низшую. Также сыграло свое черное дело происхождение и богатство будущих повелителей волшебства. Практически никто из них не хотел изучать магию ради нее самой, абсолютное большинство было озабочено только развитием личной силы, запоминанием большего количества форм и их комбинаций для увеличения своего и так не маленького капитала и власти. Маги стали держать друг от друга заклинания в тайне, боясь потерять и толику своего мнимого могущества. Так были утрачены заклинания портала, вызова элементалей и многие другие.
Искусство магии стало привилегией избранных.
Постепенно статус магов снижался, они встали на уровень хороших ремесленников. Были придуманы новые, совсем не нужные дополнительные ступени, чтобы отделить магов-ремесленников от истинных чародеев, получивших основательную подготовку и знания об искусстве. Раньше было проще. Сначала шел неофит – человек, обладающий магическим даром, но не умеющий сознательно его применять. До инициации наставник помогал ему развивать уникальный дар с помощью специальных тренировок и заставлял до автоматизма воссоздавать основные формы заклинаний. Потом приходил черед ученичества – молодые люди учились управлять даром и постигали тяжелую науку общей теории магии. На этой ступени большое внимание уделялось контролю над энергией и скорости создания заклинаний. Такого волшебника, получившего степень мага, можно было смело направлять в войска. Десяток лет самостоятельной практики давал магу право пройти испытания и заслужить звание мастера. Основным критерием являлось создание нового комбинированного заклинания. Оно внимательно изучалось Советом высших магов, который и выносил решение о работе кандидата. Сколько в прошлом было создано новых заклинаний именно такими соискателями! Открыв новую форму, волшебник мог рассчитывать на степень повелителя магии. Архимаг кроме существенного объема внутренней силы, приходящей через упорный труд спустя многие десятилетия практики, должен был представить совету открытие в теоретической магии или создать новое направление в искусстве. Ну и маг вне категорий – существо невообразимой силы и знаний. За всю историю человечества таких было двое. А сейчас? Какие-то повелители волшебства, овладевшие на уровне прежних магов формами одной из стихий, и ладно бы одной из четырех основных, а то каких-то новопридуманных магий льда, тумана, железа и тому подобной чуши. Титул «великий» вообще имел чисто политическое значение – придворный маг великого рода.
Самое обидное, что наивысший период развития искусства в империи стал причиной современного упадка. И виной всему было изобретение гениального Святого Края – боевые перстни.
Утром, слегка позавтракав, я отправился за кольцом. Следы предыдущей стоянки нашел сравнительно быстро – к обеду следующего дня. Я старался максимально растягивать запас еды, по моим прикидкам, ее должно было хватить еще на четверо суток, как раз чтобы добраться до башни. Уж не знаю, что было причиной, но мясо, аккуратно завернутое в большие листья растения, напоминавшего лопух, не плесневело. Всю дорогу я при помощи ключа делал небольшие зарубки на деревьях, чтобы суметь вернуться назад, если собьюсь с пути. Несколько раз так и пришлось делать.
Каждый вечер перед сном я отводил час для занятия медитацией. Однако никакого результата добиться не смог, даже самое простейшее действие – магическое зрение – для меня было по-прежнему недоступно. Вероятно, мой источник все же пострадал при переносе в этот мир. Я не сильно расстраивался – капля камень точит, рано или поздно вновь возьму свою магическую энергию под контроль.
На четвертый день я обнаружил кусты с ягодами. Их было значительнее больше, чем в прошлый раз, видимо, все-таки немного сбился с направления и случайно вышел к другим зарослям кустарника. Ничего страшного – наемся впрок, возьму побольше с собой и разбавлю свою мясную диету. Только зарубки теперь нужно будет делать чаще, обидно, если на обратном пути пройду мимо такого шикарного источника пищи.
Но рано радовался – внезапно пошел ливень. Устроившись под большим деревом, чья густая листва дала на первое время защиту от дождя, я разжег маленький костер из найденных на месте сухих веток и принялся ждать. Прошло несколько часов, а плотная пелена дождя не становилась реже. Просочившиеся через крону дерева капли неприятно холодили уже мокрую одежду. Не спасал даже натянутый на голову плащ. Огонь постепенно погас, никак не желая гореть на мокрых дровах. Хорошо хоть эта вынужденная остановка не уменьшит скудные запасы еды – от ягодных кустов я успел уйти не больше чем на двести метров.
Проснулся я глубокой ночью от внезапно наступившей тишины. Ну наконец-то дождь прекратился. Завтра снова в дорогу!
Однако ни завтра, ни еще через день я не смог продолжить путь – с самого утра на несколько суток на лес опустился густой туман. Видимость была не больше десяти метров, в таких условиях даже ягодные кусты было найти очень сложно, что уж тут говорить о поиске башни. Мясо, как я ни старался его сэкономить, быстро закончилось. Хорошо еще, что промокшая одежда не привела к простуде. Хотя, может, эти плоды обладают целительским свойством, наподобие малины?
Понадобилось еще два дня, чтобы найти следы последнего кострища. Еще немного – и я выйду к развалинам. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь тихо шелестевшие листья, стали приобретать красноватый оттенок – верный признак в этом странном лесу, что скоро наступит ночь. Чем ближе я был к цели, тем чаще в моей голове появлялись картины, как какие-то хитрые личности, с повадками киношных гоблинов, осторожно, оглядываясь по-воровски, медленно заползают в башню и крадут мое кольцо. С трудом удержав разыгравшуюся фантазию, я не кинулся к башне на ночь глядя, а остановился на привал.
Паранойя отпускать меня не хотела, в каждом кусте виделись враги, только и ждавшие, что я расслаблюсь и отвернусь. Больше для собственного спокойствия, нежели для защиты, решил сделать небольшое копье. Неподалеку от стоянки приметил дерево с наполовину отломленной веткой, она идеально подходила для моей цели. Отломав основу для будущего оружия, я приступил к очистке палки от мелких ветвей и сучков. Критически осмотрев слегка кривоватую жердь чуть более полутора метров длиной, я решил заострить ее конец. После получаса стараний и тихой ругани из-за порезов от скользящего по мокрой древесине ключа получилось требуемое. Чтобы сделать острие копья более жестким, я аккуратно обжег его очищенную часть над костром. Ну вот теперь у меня есть хоть какое-то оружие. После таких трудов можно и передохнуть.