Рожденная в Техасе
Шрифт:
— Может быть, вы его когда-нибудь увидите.
— Нет, нет, мне бы этого не хотелось.
— Но почему?
— Потому что в своих мечтах я построила другой отель, совсем не похожий на тот, о котором рассказывала тетя. Он у меня еще больше и прекраснее. А если я его увижу, то думаю, что очень разочаруюсь. — Глаза Элизабет-Энн отвлеченно смотрели куда-то вдаль. — Отель Гарбе, — медленно выговорила она, — вот как он назывался. — Она тряхнула головой, словно освобождаясь от наваждения, и взглянула на своего спутника.
— А вам не приходилось там останавливаться?
— Нет,
— А Дженни с тетей там были как раз перед тем, как меня встретить. И с тех пор у тети появилась мечта иметь большой отель. Этого никогда не будет, и она знает об этом. Но все равно, по ее мнению, мечтать — совсем не плохо.
— Я совершенно с этим согласен. А вы… вам бы хотелось стать хозяйкой большого отеля?
— Да, конечно. — Глаза Элизабет-Энн засверкали от возбуждения, и она заговорила горячо и торопливо: — Мне нравится наш дом, в котором мы сдаем комнаты, и кафе тоже. Мне доставляет удовольствие общаться с людьми, и я стараюсь, чтобы они чувствовали себя как дома. Но если исходить из того, что рассказывала мне тетя об отеле Гарбе, то, конечно, мне бы хотелось иметь такой отель. — Она улыбнулась и рассудительно добавила: — Но это несбыточная мечта.
— Не надо так говорить! — резко заметил Заккес.
— Почему? — спросила она изумленно.
— А потому, — серьезно ответил он, — что нет ничего невозможного. Можно сказать, что мечты очень тесно связаны с реальностью. Я тоже мечтал, и мои мечты стали сбываться, но… — Он внезапно осекся.
— И что же? — глядя на него внимательно, спросила Элизабет-Энн.
— Многое смешалось в моей жизни, — ответил Заккес, глядя в сторону, — мне не хватило решимости и целеустремленности. Я позволил другим увлечениям сбить меня с пути. — Он тяжело вздохнул, но тут же лицо его прояснилось: — Мне приходилось останавливаться во многих гостиницах.
— Правда?!
Он утвердительно кивнул.
— Расскажите мне о них, — загорелась Элизабет-Энн, — пожалуйста, все, что помните.
— На это уйдет много дней, — рассмеялся Заккес, — а то и недель.
— Ну, тогда я готова слушать вас неделями, — тихо проговорила она.
— Боюсь, вам это скоро надоест.
— О нет! — воскликнула она. — Это? Никогда. А вот что думаете делать вы? Меня расспрашиваете, а о себе ничего не говорите. Чем бы вы хотели заниматься?
— Еще не решил. Мне бы хотелось остаться здесь, если найдется работа.
— Я думаю, с этим будет нелегко, — рассудительно заметила Элизабет-Энн.
— Знаю, но я попытаюсь.
— Я слышала, вы продаете Библии.
— Да, здесь трудно что-либо утаить.
— Город наш небольшой… и у всех Библии уже есть.
— Знаю, мне придется подумать о чем-либо другом, чтобы не нужно было разъезжать, и я бы мог здесь остаться.
— Вам не нравится путешествовать? — удивилась Элизабет-Энн.
— Нравится, но пришлось ездить слишком много. Пора уже оставить кочевую жизнь.
— Я спрошу у тети насчет работы, — пообещала она, — если кто-нибудь что-то и знает, то это моя тетя. В кафе «Вкусная еда» можно узнать обо всем, что делается в городе. Вы даже не представляете, как
— Очень вам признателен.
Некоторое время они шли молча, дойдя до конца Мейн-стрит, повернули и пошли обратно.
У Заккеса было легко на душе. Как он и предполагал, Элизабет-Энн не походила ни на Фиби, ни на Дженни. Ее застенчивость не тяготила, ею владели мечты и честолюбивые помыслы, скрытые от посторонних глаз внешней кротостью и робостью. Они познакомились недавно, но Заккес чувствовал, что на этот раз ему повезло и он встретил достойного человека. Может быть, он не до конца расстался с мечтами… и кто знает, не смогут ли они вместе их осуществить.
Повинуясь неожиданному порыву, он решительно взял ее за руку и сразу почувствовал, как она напряглась и взглянула на него как-то рассеянно и немного испуганно. Затем расслабилась и застенчиво улыбнулась.
Но эта улыбка была лишь слабым отражением охвативших ее чувств. В душе ее поднялась настоящая буря, все мелко дрожало, словно тысячи бабочек махали своими крылышками. И еще она чувствовала, как в ней растет и крепнет неведомое до этого чувство. Ничего подобного раньше она не испытывала. Ей удалось сдержать свои чувства, не позволить им вырваться наружу, так что внешне она осталась спокойной и невозмутимой.
— Похоже, упустила ты вашего постояльца, — ехидно заметила Лоренда Питкок, кивнув головой в сторону приближавшейся пары.
Они стояли вдвоем с Дженни в тенистой аллее за кафе «Вкусная еда». Наступила пауза между обедом и ужином, и у Дженни был перерыв. Лоренда и зашла к ней, чтобы поболтать.
Зло сощурив глаза, Дженни наблюдала, как Заккес и Элизабет-Энн, рука в руке, медленно шли в их сторону, увлеченные беседой.
«Видно, что они поладили, — в ярости подумала она. — А уж какое лицо у Элизабет-Энн… раньше я такого выражения у нее не замечала. Она прямо вся светится».
— Похоже, твоя карта бита, — хихикнула Лоренда. — Он предпочел тихоню.
— Заткнись, не язви, — резко обернувшись, прошипела Дженни. — Он мне совсем не нужен. Я с ним порвала.
— Ну уж конечно. То ты по нему с ума сходила, а теперь говоришь, что прогнала. — В голосе Лоренды звучала насмешка. — Смирись, Дженни. Ты его потеряла.
— Да?! — Дженни застыла, сжав кулаки. — А кто сказал, что он мне был нужен?
— Да ладно, Дженни, будут еще другие, богатые, не то что этот нищий продавец Библий. Поживет здесь немного и дальше поедет. Помяни мое слово, ты скоро о нем забудешь.
— Точно, — рассеянно ответила Дженни.
— А вообще… с другой стороны, если он не твой, почему он должен достаться кому-либо другому?
— Ты о чем? — уставилась на нее Дженни.
— Ах, дай мне только время все обдумать, — важно изрекла Лоренда. — Уж мы-то с нашими способностями придумаем, как разлучить эту парочку. Верно?
Дженни молча внимательно слушала. Затем на ее губах появилась коварная усмешка.
— Да, уж мы постараемся.
Как только их четверка вышла из магазина, Дженни поморщилась.