Рожденная заново
Шрифт:
Тем не менее Юлия сделала вид будто ничего не случилось, и стала обращаться с ним так, как он этого заслуживал: как с усердным, но неопытным сотрудником. Она надеялась, что со временем напряжение в их отношениях спадет.
Но Нойнер отнюдь не был преисполнен добрых намерений, как она. Он, как ей казалось, нарочито обращался с ней, как с пожилой дамой. Он любезничал с манекенщицами и при этом делал вид, что опасается ее гнева, если она вдруг заметит его при ухаживании. Если они все вместе сидели после работы, любой разговор в группе
После окончания демонстрации моделей Юлия обычно ходила среди столов, чтобы спросить клиентов об их впечатлениях, показать им образцы тканей и в случае необходимости принять заказы. При этом Нойнер всегда был рядом с Юлией и избавиться от него можно было только с помощью какой-нибудь грубости.
Однажды он подвинул ей стул: — Пожалуйста, садитесь же, госпожа Пальмер!
— Благодарю вас, — покачала головой Юлия: у нее ужасно устали и болели ноги.
— Пожалуйста! Вы не должны слишком много брать на себя.
Сидевшие вокруг клиенты поддержали его.
— Ну хорошо, так действительно будет удобнее, — согласилась Юлия и уступила просьбе.
Потом она потребовала от Нойнера объяснений.
— Зачем вы это сделали? Вы что, не знаете, что я могу садиться с клиентами только в том случае, если они сами выражают такое желание?
— Я ведь хотел сделать как лучше, — защищался он. — Вы действительно выглядели очень уставшей.
— Не морочьте мне голову! — прошипела она.
— Но мне показалось.
— Вы сознательно разрушаете мой образ!
— Какой же это образ?
— Образ здоровой, закаленной, оптимистично настроенной личности.
Он задумался.
— Я боюсь, вам это только кажется.
Конечно, Юлия знала, что уже не выглядела такой юной и свежей, как раньше. Однако Нойнер был первым, кто позволил себе обратить ее внимание на это. Больше всего ей хотелось сейчас дать ему пощечину.
— Здесь распоряжаюсь я, — заявила Юлия, — и если вы хоть раз еще вмешаетесь в мои дела, я отправлю вас домой, невзирая ни на «Про Фобис», ни на Элвиру Хаген.
Эта угроза подействовала таким образом, что теперь он стал заботиться о ней с преувеличенным вниманием. Он распахивал перед ней двери, прислуживал, если она выражала какое-то желание, и вскакивал, чтобы принести ей стакан сока. Юлия была бессильна против такой обезоруживающей наглости.
Когда же начали грузить коллекцию, которую в опечатанном виде надо было доставить в Цюрих, Нойнер попытался помешать ей поднимать или носить что-либо более или менее тяжелое, приговаривая:
— Нет, нет, это не для вас, госпожа Пальмер! — Или: — Нет, дайте это сделать мне!
Теперь, когда
— Черт возьми! Не смейте обращаться со мной как с фарфоровой куклой! Я здорова и полна сил.
— Моя дорогая госпожа Пальмер, — ответил Нойнер, — нисколько в этом не сомневаюсь. Но вы уж очень много берете на себя. Только от этого я и хотел вас предостеречь. Вы должны бы быть благодарны мне за все, а не рявкать на меня.
Юлия предпочла уступить, чем спорить с ним; она вынуждена была признать, что ей не удалось обуздать его наглость.
Еще никогда ей так не хотелось, чтобы поездка поскорее закончилась. Цюрих, Вена, Зальцбург — это все еще предстояло. Новая коллекция хорошо принималась, клиенты делали много заказов. Но радость Юлии от этого успеха была отравлена. Наглое поведение Нойнера становилось невыносимым для нее.
В Зальцбурге Юлия довольно решительно попрощалась с ним.
— Мне очень жаль, что мы должны здесь расстаться, — сказала она с усилием изображая любезность. — Я еду не в Мюнхен, а прямо домой. Но я уверена, что отсюда поезд в Мюнхен ходит каждый час. До вокзала здесь недалеко. Вы без труда сможете дойти пешком.
На его лице отразились противоречивые чувства, удивление, злость и вместе с тем удовлетворение, которое он сумел прикрыть злой усмешкой. — Абсолютный отказ, да?
— Я совершенно не понимаю, что вы имеете в виду, — ответила Юлия и повернулась к нему спиной. — Счастливого пути!
Для нее оказалось полезным то, что она так хладнокровно отделалась от него. Пока она ехала в машине, у нее было время для того, чтобы все свои переживания, связанные с Нойнером, обратить в небольшие смешные истории, которыми она хотела развеселить Роберта. На расстоянии вся история начинала казаться действительно смешной.
17
Весна была в разгаре, когда Юлия начала планировать новые встречи с клиентами. В этот раз речь шла не только о больших городах, нужно было найти и посетить в ближайшем окружении по возможности каждый магазин, где продавалась одежда «Про-Фобис-моден». Юлия уже известила потенциальных заказчиков о своем посещении, правда, не указывая ни час, ни день. Эта поездка могла занять от четырех до шести недель, и было тяжело расставаться с Робертом.
Они только что были вместе, и Юлия еще лежала в его объятиях.
— Я постараюсь закончить свои дела как можно быстрее, — пообещала Юлия.
— Ты не должна этого делать, — ответил Роберт. — Его голос звучал глухо, она едва могла разобрать слова.
— Что ты говоришь?
— Подожди, — пробормотал он, — я сейчас вернусь.
Роберт отстранил ее от себя и, слегка покачиваясь, встал.
— Ты что, плохо переносишь пиво, да? — удивленно спросила Юлия, потому что вечером они выпили по бутылке пива каждый.
Он ничего не ответил и, шатаясь, направился в ванную.