Рождённые Енисеем
Шрифт:
Енисею. На Атаманово-Шиверских перекатах крайняя баржа получила повреждение корпуса, её вычалили из состава и вытолкали на отмель. Остальной состав продолжал движение вниз. На Предивинском перекате начала заполняться водой и баржа с людьми. Вот как рассказывал об этом случае очевидец происходящих событий В. Я. Миутский, который был в числе заключённых на той барже: «Заключённые были размещены в основном на дне трюма баржи, на нарах. Обнаружили затопление баржи, когда вода начала заливать нижние нары. Поднялась страшная паника, и люди, все сразу, бросились к трапу на выход. Но, увы, все люки трюмов были плотно закрыты железными решётками. Потребовалось время, чтобы охрана разобралась, в чём дело, и начала выпускать из трюмов заключённых». Механик служебного судна начальника пароходства М. Л. Соловьёв рассказывал, что погибших вытаскивали из трюма и укладывали штабелями
В газете «Речник Енисея» за 5-11 февраля 1999 года была напечатана статья шкипера А Дьякова «Смертоносная баржа». Он подробно описал трагедию на барже № 46, которая далеко распространяла зловонный запах, из-за чего получила и другое название – «Параша». История поведана со слов заключённого Н. Залепухина, который был этапирован на этой барже. Он спасся, потом работал в бригаде, которая вытаскивала из трюма утонувших. Впоследствии Залепухин долгое время работал шкипером.
Ещё один рассказ, П. П. Борейши, в газете «Речник Енисея» от 29 ноября – 5 декабря 2002 года. Он работал в то время матросом на пароходе «Островский» (капитан А. Н. Чекизов). «Мы подошли корпусом к стоящей носом в берег барже № 46, полузатопленной, у деревни Предивная. На барже, кроме команды, находились четыре охранника. Вместе с охранниками команда парохода «Островский» настроила шланги и приступила к откачке воды из трюма баржи. Один из охранников рассказал: «Более тысячи человек спаслись, поднявшись на палубу, около трёхсот человек погибли. Подойдя к Предивной, пароход «Папанин» сделал оборот и поставил аварийную баржу к берегу. Команда баржи совместно с охраной настроила мостки, по которым заключённых перевели на берег в помещение клуба и в один из двухэтажных домов».
Макет парохода «Иван Папанин»
Разными называют причину затопления баржи. Существует и такая версия: заключённые готовили побег и вырезали большое отверстие в борту судна, но просчитались. Вырез оказался ниже ватерлинии. При выдавливании борта вода хлынула в трюм. К сожалению, нигде в Красноярске документальных материалов об этом аварийном случае разыскать не удалось. Их не оказалось в архивах судоходной инспекции и Енисейского пароходства. Они могли быть только в архивах прокуратуры Норильлага и Норильского комбината. Там нашли докладную записку заместителя начальника Норильского комбината (НК) лейтенанта госбезопасности В. С. Еляна начальнику НК и ИТЛ НКВД А. А. Панюкову «Об итогах перевозок в навигацию 1942 года грузов по Енисею» (арх. трофей А. Б. Макаровой). В этой докладной отмечается, что на барже № 46 были 1669 заключённых, из них погибло 26 человек.
Приведённые в записке данные о количестве заключённых, погибших на барже № 46, надо полагать, наиболее достоверные.
Капитан А. Е. Фадеев продолжил свой «полосатый рейс». В Казачинском пороге он повредил последнюю баржу буксируемого состава и был вынужден остановиться в деревне Пискуново для её разгрузки.
Неудачный рейс парохода «Иван Папанин» под управлением капитана Фадеева наводит на размышления. Почему не судили капитана за аварию? Ведь был август 1942 года. Почему в архивах не сохранилось никаких документов по расследованию? К сожалению, до нас дошли одни рассказы очевидцев уже во втором пересказе.
Ещё более ранний ледостав осенью 1942 года остановил в плёсе на случайные зимовки более 50 самоходных и несамоходных судов. В районе Сухой Тунгуски из-за ледостава остановились теплоход «Клим Ворошилов» (капитан А.Н. Здоров), теплоход «Красноярский рабочий» (капитан М.М. Мутовин) с общим количеством барж более тридцати единиц и груза около 20 тысяч тонн. В Полое на случайную зимовку остановился теплоход «Валериан Куйбышев» с караваном (капитан П.Я. Таскин), в устье Курейки – теплоход «Владимир Ленин» с караваном (капитан Е.К. Крылов). Оставив свой караван в устье реки Сухая Тунгуска, теплоход «Красноярский рабочий» ушёл вверх и зазимовал у реки Ботовой вместе с теплоходом «Серго Орджоникидзе» (капитан Н. А. Шангин). На всех зимовках отстой флота закончился благополучно, кроме Сухой Тунгуски.
Теплоход
К весне 1943 года не все суда в Сухой Тунгуске были выгружены. Во время отстойных работ при заводке барж в речку Сухая Тунгуска подвижкой на Енисее был повреждён практически весь зимовавший здесь флот. Вот как рассказывает об этом очевидец тех событий, механик теплохода «Клим Ворошилов»: «Ближе к весне в районе речки Сухая Тунгуска произошёл ряд событий в природе, которые наблюдались впервые. Необыкновенно раннее тепло пришло в эти места. Пробуждалась природа, началось таяние снега, появилась наледь, хотя на Енисее была обыкновенная зима, даже не было заберегов. Ночью на караване проснулись от треска, криков. Кто в чём выскакивали на палубу. Творилось что-то невероятное. На глазах вырастали громадные торосы, Енисей вздыбился стенами движущегося льда. Баржи начало крушить, будто спичечные коробки. Зазимовавший на одной из барж скот разрушил загородки, много животных погибло. На одной барже были химические грузы, способные самовозгораться в воде. Отсюда пламя, дым».
Из 32 барж уцелело только четыре. Льдом унесло и затопило пароход «Амур», были повреждены корпус и винты теплохода «Клим Ворошилов». Через два дня после катастрофы Енисей успокоился, и месяц спустя ледоход проходил в обычные для этих мест сроки. Прокуратурой возбуждено уголовное дело, в том числе и против И. М. Назарова – начальника пароходства. Как написал в своей объяснительной капитан АН. Здоров, управление пароходства порекомендовало отстой каравана у речки Сухая Тунгуска, а у него было предложение остановиться в устье реки Фатьяниха. Эти показания сильно навредили Ивану Михайловичу. Расстояние между устьями речек Фатьянихой и Сухой Тунгуской 125 км, что в условиях бездорожья на миллионы увеличивало затраты на доставку грузов в Дудинку. И потом, кто мог предусмотреть такие аномальные явления в природе.
Теплоход «Клим Ворошилов» (прежде «Комсеверпуть») построен в Германии
В сложившейся непростой обстановке выручил Ивана Михайловича В. В. Ильинский, который мужественно взял всю ответственность за постановку каравана на себя. «Начальник пароходства не мог принять такого решения. Реку Енисей, особенно в нижнем её течении, он не знает и знать не может. Условия отстоя в устье реки Сухая Тунгуска по обеспечению безопасности, а также ряду других причин несравненно лучше, нежели на устье реки Фатьяниха. Не случись форс-мажорных обстоятельств, которые предусмотреть невозможно, весь груз был бы доставлен по назначению и флот отстоялся бы благополучно»,– писал в объяснительной Василий Васильевич. Только после этого нажим прокуратуры на Ивана Михайловича ослаб.
Обстоятельства катастрофы хорошо знал нарком речного флота З.А. Шашков. Он обратился к В. М. Молотову, председателю Совнаркома, и тот распорядился закрыть уголовное дело на И.М. Назарова из-за отсутствия состава преступления. К этому времени его освободили от должности начальника Енисейского пароходства и назначили заместителем. Начальником пароходства был назначен М.С. Железняк, заместитель начальника Днепровского пароходства. После закрытия уголовного дела Ивану Михайловичу поручили руководить Центром деревянного судостроения Сибири и Дальнего Востока в Новосибирске. Туда и переехал Иван Михайлович вместе с женой и дочерью.
Война с фашистской Германией близилась к концу. Советский Союз в условиях повышенной секретности готовился к войне с Японией. Для массовой переброски войск с Запада на Восток было необходимо расширить узкие места на Транссибирской магистрали. Одно из таких узких мест – обход озера Байкал. Железнодорожных тоннелей к тому времени ещё не было. В конце 1944 года начали строить на Байкале паромную железнодорожную переправу. Начальником переправы по предложению наркома З.А. Шашкова назначили И.М. Назарова. За короткое время переправа была готова и заработала как часы. Пропускная способность железной дороги заметно увеличилась. Пришлось дневать и ночевать Ивану Михайловичу на рабочем месте, предусматривать все мелочи самому, никому не передоверяя. Жизнь его уже многому научила. Особые сложности вносили туманы и шторма, однако срывов расписания не допустили.