Рожденные лихорадкой
Шрифт:
– И?
– Правая часть их гиппокампа на семь процентов больше, чем у среднестатистического человека. И не потому что они такими уродились, детка. Все дело в нейропластичности.
Она моргает, смотрит на меня так, как будто с трудом понимает английский, и беззвучно повторяет слово "нейропластичность".
– Откуда ты это знаешь? И зачем это тебе?
– Какое-то время я водил кэб. Парочку месяцев.
– В Лондоне?
– А зачем бы мне, твою мать, рассказывать тебе о проверке, которую я не проходил?
–
– Знаешь, какие цыпочки бывают в Лондоне? Сколько жен без мужей прилетают туда отовсюду? Посмотри на меня, дорогуша. Я ходячий говорящий чертов викинг, который обожает трахаться. В моем распоряжении был целый аэропорт.
– О боже. Ты был извозчиком ради секса.
Я подмигнул ей.
– Отличные деньки были.
– Ладно, – отвечает она, поспешно качая головой. – Мы разобрались с клиторами и извозчиками. Как это может помочь мне с моей проблемой? Ты говоришь о том, что мне необходимо увеличить часть моего мозга? И как мне это сделать?
– Как и клитор, мозг способен изменяться. Правая часть гиппокампа отвечает за пространственную кодировку...
– Мне действительно трудно смириться с твоей неожиданной эрудицией, – говорит она, прищурив глаза.
– Детка, я вовсе не тупой. Просто практичный.
Она откидывается на стуле, смотрит на меня, и медленная улыбка касается ее губ, она изо всех сил пытается сдержаться, но неожиданно разражается хохотом.
– Будь я проклята, – наконец выдает она, когда перестает смеяться, и мне совсем не нравится, как она смотрит на меня. Как будто видит то, что я не хочу ей показывать. И никогда не хотел демонстрировать ни одной цыпочке. И тут я задумываюсь, насколько разумным было наше соглашение.
Но раз уж назвался груздем... Так что я начинаю рассказывать ей о теории подробной кодировки, дополнении воспоминаний и их пространственном расположении, об их "привязке" к определенному месту, зная, что аббатство является для нее хорошо знакомым местом, предлагаю ей выбрать именно его. Некоторые люди утверждают, что вымышленные места лучше, но если у тебя уже имеется одна огромная просторная крепость, которую ты можешь использовать, зачем делать ненужную работу? Это мой жизненный девиз.
– Ты утверждаешь, что мне надо зашифровывать все, что хочу запомнить в различных картинках и помещать их в различные места в аббатстве в своей голове? Судя по всему, предстоит большой объем работы, – выдает она.
– Ага, но только сделать это нужно лишь однажды. Когда ты поймешь в чем суть, станет легче. Лучше превратить это в игру. Причем забавную. Например, помню одну цыпочку, я так и не узнал ее имени, но захотел поместить в свою картотеку, женщина была жуткой извращенкой, поэтому я назвал ее Лолой, ну знаешь, как в той песне Кинков: «Л-О-Л-А лоу-ла», – прогорланил я в манере Рэя Дэвиса, эти ребята,
– Скрепка для бумаг? У тебя что, в кабинете стоит статуя Рэя Дэвиса? А что еще у тебя там есть?
– Не будь любопытной, дорогуша. Это совсем не привлекательно. Она была "повёрнутой". Как изогнутая скрепка. Для меня вполне понятная ассоциация.
Она стала обдумывать сказанное мной, с невероятной силой посасывая свою нижнюю сексуальную губу.
– И что, это действительно работает? – наконец, спрашивает она.
– Вся фишка в том, чтобы навести порядок в своем внутреннем пространстве, детка.
Какое-то мгновение она смотрит на меня в полной тишине. Она открывает и снова закрывает свой рот, потирает лоб. А затем, как будто сама не верит в то, что говорит, выдает:
– А мы не можем просто потрахаться?
Прежде, чем она успевает закончить предложение – я на ней.
По-моему, я вышел на совершенно новый уровень пикапа.
Глава 24
Слишком долго я прятала тебя в глубинах своей души...
– Вы хотите, чтобы я начал охоту на женщину, похожую на вашу сестру? – спросил Бэрронс.
Я кивнула. Мне до чертиков надоело не знать, что на самом деле происходит в столь многих областях моей жизни. Довольно ужасно было иметь внутри себя эту штуку, и если у нее и были какие-то правила, то я понятия не имела какие именно. А сейчас появился какой-то отвратительный, сделанный из кучи мусора Темный, который попросту заставил меня застыть от ужаса, несмотря на временно нейтрализованные чувства ши-видящей. Ко всему прочему объявилась еще одна неизвестная личность, прикидывающаяся моей покойной сестрой.
В отношении двух из этих вещей я могла принять решительные меры. И начну с той, которая представляет наибольшую угрозу моему здравомыслию.
– Я хочу, чтобы ты поймал ее, – внесла ясность я. – И привел куда-то, где я смогу допросить ее.
– Вы прозевали свою возможность в Честере.
Я вздохнула.
– Я не хотела ничего говорить при Риодане. Ты же знаешь, сунь ему палец в рот, так он всю руку по локоть отгрызёт. И я совсем не горю желанием стать его закуской.
– Вы верите, что это действительно Алина?
– Нет. Думаю, что это совершенно невозможно. Но я хочу знать, что это за чертовщина такая.
– Вы говорили, что похоронили сестру. Вы уверены, что именно ее хоронили. У вас появились сомнения?
– Неа. Я хоронила именно ее, – я не стала утруждать себя и упоминать, что совсем недавно при эксгумации трупа не оказалось на месте. Попросту не видела смысла в дальнейшем усложнении и так непростой ситуации. Сперва я хотела обследовать Алиноподобие, а затем уж, если понадобится, раскрыть все карты перед Бэрронсом.