Рожденные лихорадкой
Шрифт:
– Они здесь, в Дублине, – бесстрастно оборвала ее я. – Спроси их сама. Давай, попробуй убедить их. Хотя, погоди, лучше не стоит. Держись подальше от моих родителей. Даже не смей приближаться к ним.
– Они и мои родители тоже! Мак, ты должна мне поверить. Зачем мне врать? Кем я еще могу быть? Что не так? Что с тобой произошло? Как ты стала такой... жесткой?
Я пулей вылетела за дверь. Какая-то часть меня просто прекратила функционировать, и не было никакой надежды на ее возвращение к жизни. Я стала "жесткой", по ее словам, из-за того, что мою сестру убили.
На
Но если мысли о ней все-таки просачивались, то я начинала сомневаться: а то если это действительно она?
Тогда моя сестра совсем одна. Я отвернулась от Алины в этом опасном, переполненным фейри городе?
Что если она пострадает? Что если она каким-то чудесным образом все-таки осталась жива, а тут ее убьет черная дыра или Темный просто потому, что я сбежала и оставила ее одну, оказавшись осторожной и подозрительной настолько, что не смогла ей поверить?
Может, мне представился второй шанс, а я благополучно профукала его.
Весьма вероятно, что я наложу на себя руки, если вся эта история каким-то образом окажется правдой.
Что если она попытается увидеться с родителями? Они не будут столь объективными, как я. Они слепо примут ее обратно. Спустя время папа может что-то заподозрить, но я гаран-твою-мать-тирую, если эта самозванка постучится в их дверь, они впустят ее в свой дом в ту же секунду.
С другой стороны, что весьма вероятно: может, эту самозванку подослали ко мне, чтобы она, втеревшись в доверие, чертовски меня запутала? И все это лишь ради того, чтобы сделать мне какую-то пакость, когда я буду наиболее уязвима? Кто может подобраться ко мне (и моим родителям) ближе, чем сестра?
Или же я все-таки застряла в какой-то гигантской иллюзии, которая не заканчивалась с той ночи, когда, как я считала, я перехитрила Синсар Дабх?
Из-за того, что я так отчаянно хотела, чтобы самозванка на самом деле была Алиной, хотела верить, что каким-то образом Алина выжила, а я не застряла в иллюзии, я была в тысячу раз подозрительнее в отношении всей этой ситуации. Моя сестра была моей главной слабостью, после Бэрронса. Она была идеальным способом добраться до меня, чтобы манипулировать. Она была единственной вещью, которую мне обещали вернуть все: Круус, Дэррок и Книга, в той или иной степени, и все ради того, чтобы я поддалась искушению.
Я прожила с призраком Алины слишком долго. Может, я так и не смирилась, однако приняла ее смерть. И это далось мне невероятно тяжело, потому эту дверь было не так-то легко открыть снова.
Она утверждала, что не могла вспомнить ничего с того момента, как вошла в переулок, и до того времени, как два дня назад оказалась на Темпл Бар.
Не правда ли, удобно?
С амнезией не поспоришь. Не подвергнешь сомнению. Потому что нечего подвергать сомнению.
Что на самом деле могло с ней произойти? Я должна была поверить в неожиданное появление какой-то сказочной крестной (или же фейрийского крестного, если уж
Дэни верила в то, что она убила Алину. Не то, чтобы я знала всю историю в деталях. Я не знала, оставалась ли она в том переулке до тех пор, пока мертвая Алина не окоченела. Да и если бы я спросила, вряд ли бы Джада ответила мне. Хотя с другой стороны, я и спрашивать-то не хотела. Я не хотела, чтобы Джада/Дэни заново переживала то время.
О, боже, а что если они столкнуться друг с другом на улице?
Я посмотрела на Бэрронса, когда мы поднялись по лестнице к офису Риодана.
– Другого выхода нет, Бэрронс, – горько заявила я. – Я должна буду поговорить с ней снова. Мне нужно, чтобы ты...
Он бросил на меня сдержанный взгляд.
– Проверьте свой мобильный.
– Чего?
– Ту вещь, при помощи которой вы звоните мне.
Я закатила глаза, вытащив его.
– Я знаю, что такое мобильный. Что я ищу?
– Контакты.
Я пролистала их. С тех пор как он подключил к их непостижимой сети моих родителей, там было всего четыре номера. Но теперь их там было пять.
Алина.
– Ты внес номер существа в мой телефон? Как вообще у него оказался рабочий телефон? Единственная работающая сеть – это стационарная, а она надежна как... Погоди-ка, ты дал этому существу один из своих телефонов? Когда?
– Я дал его ЕЙ. Прекратите эмоционально отгораживаться с помощью местоимений. И я не ваша ищейка, – прорычал он. – Я не приношу добычу к ногам хозяина. Когда я охочусь, это заканчивается жестокостью, а не чертовой мыльной оперой.
– Это вовсе не мыльная опера, – оправдываясь, сказала я. Может, самозванка и была истеричкой, но я то была спокойной как удав.
Он бросил на меня взгляд.
– Возвращение умершей сестры. Или мужа. Или же злого близнеца. За которым следуют распри и убийства.
– Да кто вообще употребляет слово "распри"?
В какой-то момент, пока я спала, предугадав, что я снова захочу поговорить с существом, Бэрронс дал ему телефон и запрограммировал мой. И на этом умыл руки. Я искоса посмотрела на него. Или нет. Зная его, он будет пристально следить за самозванкой.
– Ты считаешь, что следовало продолжить допрос существа... ее, – раздраженно сказала я. Ему легко сказать. Это не его сердце истекает кровью при взгляде на нее. И это не ему приходится подвергать сомнению свою вменяемость.
Он снова посмотрел на меня.
– Прекратите быть эмоционально неуравновешенной, – отрезал он.
Я вспыхнула.
– Тебе нравится моя эмоциональная неуравновешенность.
– Лишь в одном месте, мисс Лейн. В моей кровати. На моем полу. Или же у моей стены.
– Это три места, – раздраженно заявила я.
– В любом хреновом месте, когда я в вас. Так что одно место. Держите друзей близко. А врагов еще ближе, – сурово сказал он. – В любом случае, она одно из двух. А вы, черт возьми, позволили ей уйти, – он отвернулся и направился по коридору.