Рождённые на заказ
Шрифт:
Рядом со мной открылся путь.
– Ну, и куда вас девушки несёт?! – спросил я у тёх барышень-хранительниц появившихся рядом.
– А ты когда проклятье раздавал, пол не указывал, - упрекнула меня Макош.
– Уж поверь, я не специально.
Лада направила к дракону едва уловимый, зеркальный поток и дезориентированный заклинанием ящер заметался между иллюзорными сферами бесконечной чередой зеркал отраженных во всех его глазах.
В это время «мой дракоша» вынырнул из эфира, чтобы спалить защитную сферу над пирамидой.
– Эй, ты куда?! – крикнул мне Хорс, когда я вышел наперерез ящеру.
– Держись подальше от его дыхания, оно разрушит в тебе магию. Долго порталы открывать не сможешь, - подколол он мои весьма ограниченные умения.
– Тогда пора будить Велеса, - пробубнил я, подойдя к самой морде, и залепил туда файером. Морда ответила мне огнём. Велес среагировал мгновенно. Мои руки взметнулись вверх, одна возвела передо мной щит, другая подняла незнакомую мне энергию прямо из земли и отправила её снизу вверх. Разрядом огромной молнии она вошла в грудь ящера, прошивая насквозь, вынесла энергию заклинания и, заполняя подвижное тело монолитом, превратила дракона в его же каменное изваяние, окруженное изгнанным сумароком.
Отряхивая руки, я с удовольствием отметил уважение и страх на лицах вечных. Пока боятся, хварну они не тронут.
Глава 13
Последний из трёх драконов появился вдали и помчался прямо к пирамиде, все ложные цели были уничтожены. Я как создатель порталов помогал на слишком короткий срок. От хварны его отделяла только чёрная пирамида, маги, душа Светлого, семь хранителей и Велес. Зеркальное заклинание Лады отлетело бесполезным сполохом, путы Никты порваны, маги плетут защиту, но она слетает унесённая огненным дыханием.
Светлый цепляется за сумарок, но броня ящера прочна, духи защищены, как люди под печатями. Я решаю подставить Велеса и вызвать ещё один удар молнии, но лишь вижу, как разлетается энергия нового купола, созданного бессмертными, и не могу пошевелиться. С отчаянием пытаюсь вернуть контроль над своим телом, но оно не принадлежит мне больше.
Я сам разрешил Велесу проснуться, но в его планы не входила защита хварны чужого ему мира. Бессмертные ещё не понимающие этого, продолжали сражение. Мне оставалось беззвучно крыть Велеса матом, глядя, как сразу два ящера атаковали пирамиду, ломая стену из верлосарида. Чужое сознание пришло к выводу, что здесь ему делать больше нечего, когда в мороз севера проник голос: и мгновенно, даже в его чёрствой душе всё стало естественным и прекрасным. Велес замер, вслушиваясь, а голос держал одну ноту. Необычно долгое «ми» достигло слуха каждого, в неё влились новые тембры, образуя мелодию, уводящую слух и биение сердца от реальности, где они в унисон сжались и сошлись в новом ритме. Перед глазами Велеса драконы упали, накрывая хварну толстым слоем безвольной грязи.
Не испытывая ничего, Велес посмотрел на собратьев, перевёл взгляд на Рода и продолжил поиск. Его чувства ожили, когда он встретился взглядом с Есенией. Не раскрытый никем, подошел ближе, уверенный в собственной власти, он решил остаться и, ведомый любопытством, заглянул в портал.
Люди, взявшись за руки, держали открытым путь к Озеру Забвения, на берегу которого пели свои святые песни спасённые Навью алмасты.
Четыреста лет назад, мой привычный мир закончился под пение ритуальной свадебной песни на Ладушкиной поляне, теперь моя душа погибала под звуки мелодии обещавшей покой и радость. Я не видел, как песня проникает в души, затрагивая чувства каждого: как плакали в раскаянии люди, склонились в молитве вечные, как духи, добровольно, скрылись в водах, смывавшего их мытарства, озера. Я смотрел на Есению глазами Велеса, впитывая каждую черту её безупречного лица.
– Признайте проклятье Велеса исполненным! – требовательно обратился к собратьям Род, как только пение оборвалось на бесконечно возвышенном аккорде и портал, забравший духов, закрылся.
– Мы признаём обещание Велеса упокоить души первых детей выполненным, - ответили хранители.
Есения отстранилась, когда он приблизился, не отрывая от него взгляда, она сказала:
– Я освобождаю тебя и тогда ты мне должен. Мне нужен долг сейчас. Верни душу моего мужа.
Как-то не сразу, с заметным усилием, его взгляд перешел на двух женщин, поддерживающих повисшее на их плечах безвольное тело в похожей на больничную пижаму одежде. Один лишь взгляд и тело распрямляется, хотя глаза закрыты как у спящей куклы и от этого все выглядит страшнее. Чеми и Сирин отступили, потому, что Велес выдернул тело, подтащив его ближе, он сказал по-прежнему глядя только на Есению:
– Останься со мной, и я верну его, он будет жить, сколько ты хочешь.
– Долг будет таким, как я его прошу, - она сжала руку, только теперь я понял, что путы проклятия не исчезли - она держала их, требуя долг.
– Стань моей и я сделаю тебя богиней, - уговаривал Велес.
– Быть не тем, кто ты есть не для дивьего человека. Я Есения, дочь Фадея и Дарьи, жена Михаила, и ты не Бог. Я говорила с Богом и слышала его. Ты – человек, бессмертный, знающий секреты мирозданья, но только человек.
Тонны песка поднялись подхваченные вихрем, Есения не скрывала гнев, и силы неконтролируемой энергии закружили, поднимая бурю.
– У меня есть условие, - Велес пошел на компромисс и предлагал ей сделать то же самое, - соглашайся или верни проклятье.
Бессмертные насторожились, судьба всех семи человеческих миров оказалась в руках деревенской девчонки.
– Согласна, - ответила она, единственное, что ей оставалось.
– Выбери Михаила и тогда он останется с тобой, - слышу я Велеса сквозь грозовые раскаты и бурю. И всё меняется: он не больше не рядом, я ощущаю тяжесть, словно на меня одели мокрую шубу, и она тянет к земле моё, вдруг, ослабевшее тело, одетое в мягкую пижаму.
Молния бьёт в стоящую в центре фигуру Велеса в одежде, которую я одел утром, и замыкает нас в огненный круг. Я не вижу его больше, но рядом со мной встаёт двойник, того парня в больничной пижаме, что держали Сирин и Чеми.
Моя спина распрямляется, взгляд направляется навстречу такому же взгляду, и я смотрю, не отрываясь в лицо самому себе, когда мой рот вместе с его ртом произносит:
– Так кто из нас твой муж, Есения?
Она казалась растерянной, изумление и тревога проявились сильней, и, вдруг, черты разгладились, она шагнула ко мне.
– Я выбираю мужчину, который не бросил незнакомую ему девочку в беде.
Опять, я оказался вдали от неё, двойник рядом в десяти метрах слева от меня. Мой рот двигался синхронно с его зеркальным отражением, а злой голос, исходящий от нас, вопрошал:
– Кто же тебе дорог, Есения, тот, кто пренебрёг тобой в брачную ночь или тот, кто стал мечтать о тебе раньше, чем сделал первый вдох?
Есения присматривается совсем недолго и шагает в мою сторону.
– Мне дорог тот, кто не пошел на поводу у своих желаний и берёг мои чувства.