Рожденные перестройкой

Угрюмов Владимир

Глава четвертая

Я был уверен, что технари в Type уже не смогут нормально обслужить АН на дозаправке. Но, к моему удивлению, вся технарская команда в полном составе вышла к самолету. Попрощавшись с пилотами, я пошел греться в комнату технарей. Когда те вернулись, мы еще с полчаса поговорили, но вскоре сон сморил всех. Никаких рейсов в Туру больше вроде не предвиделось, поэтому техники со спокойной совестью завалились спать. Мне же втолковали, что на портовский ГСМ постоянно ездят автозаправщики, которые перетаскивают горючку в поселок. Значит, я смогу уехать в Туру попутным КамАЗом или "Уралом".

Выхожу

на воздух. Морозец придавил сильнее. На градуснике возле котельной столбик показал отметку пятьдесят три градуса. Для местных это не совсем мороз, а мне не комфортно. Иду к дороге на ГСМ, где я слышал гул машины. Тяжелый "Урал" с бочкой, гудя дизелем, выползает из-за поворота. Машу рукой, и машина останавливается.

– Потом в Туру?
– интересуюсь у водилы, открыв дверцу.

– Залазь!
– рявкает шоферюга.
– Студишь ведь!

Быстро забираюсь в тепло кабины.

– Транспортником добирался?
– интересуется водитель.

– Точно. Ну и морозец, - скинув перчатки, дышу на руки.

– Сам, что ль, не с Севера?
– косится водитель дружелюбно.

– Бывал на Севере. Только на зоне, - признаюсь я.

– Это, брат, у нас просто, - сочувствует водила.
– Долго тянул?

– Пятерку.

– Это трудновато, - хмыкает шофер.
– Трешник туда-сюда можно на одной ноге отстоять. Я вот семерочку откосогорил по делянкам. Давно это было. Так как, говоришь, тебя звать-то, земеля?
– улыбается он, протягивая руку для пожатия.

– Антонычем зови, не ошибешься.

До Туры ползем долго. Зимник достаточно раскатан машинами, но все же дорога паршивая. В особенности на уклоне, где она огибает полукольцом основательно разрытый карьер.

Здесь грузовик может легко свалиться вбок и загреметь с шестиметровой высоты. Все прошло благополучно.

– Забыл!
– вдруг хлопает себя ладонью по лбу водила.
– Надо было у складов "ВВ" притормозить. Я там недалеко петельки поставил. Сейчас морозец придавил, парочка зайчиков влетит, как не фиг делать.

– Тут что, вэвэшники есть?
– не понимаю, о каких складах говорит водитель. Для меня, недавнего зека, сочетание букв "вэвэ" может означать только масть козлов, охраняющих зоны.

– Не! Это не те уроды!
– смеется водила.
– Взрывчатка там хранится, потому и "ВВ" - взрывчатые вещества. Тут весной возили с каравана на эти склады груз. Потеха просто! Когда с самоходок на Тунгуске загружались, от охраны, блин, не продохнуть было! Красноперых понаехало, что сельдей в бочке. Привезли все сюда, триста тонн, скинули на землю и уехали. Там два сторожа, язвенника, с одним винтарем гнутым, и бухие вдрызг шабашники. И сарая-то под взрывчатку нет! Бригада шабашников только материалы завезла. Приходи и бери сколько хочешь! Я взял немного, тайменя глушить.

В Type водила довез меня до гостиницы. Пришлось долго греметь в. дверь, пока сверху не спустилась заспанная администраторша.

– Ну, давай, земеля!
– кричит водила из кабины, приоткрыв дверь.

Я помахал ему рукой. УАЗ, взревев дизелем, стал разворачиваться.

– Откель так поздно-то?
– спрашивает пожилая администраторша.

– У друзей в порту задержался.

– Местов нету, - сочувственно говорит она.
– Дак я тебя пока в бытовку определю. Ежели кто съедет к завтрему, там, глядишь, и переберешься.

– Порядок, мать. Можно и в бытовку, - весело соглашаюсь я.
– Это ведь не на морозе ночевать.

– То-то и оно, милок. Да ты не волнуйся, там просторно. Ничем не заставлено. Доху свою постелишь и поспишь, как человек...

С утра отправляюсь навестить свою недавнюю знакомую. Выспался я хотя и на полу, но неплохо. В данном случае удобства не так и важны. Если Тура считается столицей Эвенкии, то в таком случае Магадан можно считать столицей мира. На столицу Тура не тянет никаким местом. Правда, коммуняки и здесь, среди деревянных жилищ, отгрохали себе здание обкома, как всегда монументальное. Надо, правда, отдать должное, школа и больница почти в той же весовой категории, но слегка попроще и, разумеется, пониже, но из кирпича.

Татьяна поднялась мне навстречу. Вроде бы наша встреча состоялась, как мне и хотелось, и все же я несколько растерялся. Что делать дальше? Но выручила Таня своей женской непосредственностью. Она сбегала к своему начальству и выбила себе отгул.

Днем мороз слегка спал, и при тридцати восьми в минусе по Цельсию мы с Таней гуляли по поселку. Затем девушка пригласила меня к себе в гости. Таня живет в обычном для этих мест двухэтажном деревянном доме, где до туалета надо бежать со второго этажа и после через просторный двор. Водопровода опять же здесь никогда не видели и воду держат в бочках, которые стоят в общем тамбуре возле входных дверей. В них даже не совсем вода. Чистую воду завозят водовозки только летом, а в зимний период бригада рабочих рыбкоопа бензопилами выпиливает куски - льда из Тунгуски. Вот эти самые куски потом привозят в дом и загружают их в бочки, чтобы таяли. Лед, естественно, при сильных морозах таять не хочет, поэтому с водичкой для чая есть некоторая проблема, не говоря уже о том, чтобы вечерком принять душ. Ничего такого в местных квартирах не предусмотрено. Варят в квартирах, слава Богу, не на костре. Обычно пользуются небольшими электрическими плитками. Электричество на поселок вырабатывает станция, в которой стоят дизеля от старых танков. Сюда из аэропорта и возят соляру. Да и не только сюда. В общем, обо всех "удобствах" на Севере так сразу и не расскажешь...

Просидели за разговором до позднего вечера. Даже и не заметили, как пролетело время.

В двенадцатом часу ночи в дверь Татьяны кто-то требовательно загремел кулаком.

– Ой!
– вздрогнула девушка и закрыла ладошками лицо.

– Что случилось?
– спокойно спрашиваю я.

– Он мне уже надоел!
– вздохнула она.
– Это механик из нашего гаража. Повадился приходить пьяным и ломиться по ночам в дверь. Я уже и его начальству жаловалась, да там только смеются. Такие же мужики...

– Проблема решаема...
– усмехаюсь, поднимаясь со стула.

– Ой, нет. Не надо! Он вам что-нибудь сделает! Он почти как медведь! всполошилась девушка.
– Пусть лучше погремит и уйдет. Он быстро уходит.

Из прихожей снова послышались удары и рев:

– Таня! Открывай! Это я!

Девушка пыталась меня остановить, но я мягко отстранил ее руки.

– Нет причин волноваться. Я все сейчас улажу.

Девушка, опустив руки, осталась стоять в комнате, а я вышел в узкий коридорчик и открыл дверь. На пороге показалось что-то исполинских размеров в мехах.