Рожденные ползать
Шрифт:
– Что за опасность? – напрягся Немов.
– Голова начинает болеть, точно так, когда я пытаюсь о прошлом думать.
«Пренебрегать его словами не стоит, хоть он и сумасшедший», – подумал командир.
– Хорошо, веди, – решил Немов.
– Я попозже присоединюсь, – сказал Вильдер и поспешно, боясь, что ему возразят, вышел из комнаты под долгим испытующим взглядом Данилова.
– Ну пусть идет, – пожал плечами Немов. – Ностальгия, столько лет прожил здесь. Только осторожнее, – крикнул он вдогонку.
Они проследовали мимо нескольких распахнутых дверей дальше по коридору.
– Устраивайтесь, – обвел комнату рукой бородатый. – Выбирайте любую на ваш вкус. Хоть у стеночки, хоть посередке. Не с видом на море или горы, конечно. Но клопов нет, – и заулыбался, приглаживая бороду.
Комната подозрений не вызывала. Более того, на двери была внушительная щеколда, которую нельзя открыть снаружи. Этот факт обрадовал Немова, хотя дежурить по одному все равно придется, на всякий случай.
Немов занял койку поближе к двери. Сон у него чуткий, если кто-то станет ломиться, он сразу услышит. Да и в Томилине, дежурившем первым, он не сомневался. Этот не уснет на посту. Надежный товарищ.
В дверях Пал Палыч обернулся и сказал:
– Знаете, что случилось с моим псом? Говорят, он ушел куда-то на север. В край холодов и стужи. Он, видите ли, хотел вечно оставаться молодым. Так, наверное, и гоняет пингвинов по сей день. А тем и разлетаться некуда.
– Да уж, – вздохнул Немов, а затем добавил: – И где там носит Сергея?
Вильдер бежал по длинному коридору к лестнице. Плевать, что подумают о его поспешном бегстве, он потом как-нибудь объяснит. Вроде бы, никто за ним не увязался, уже хорошо. Казалось, путь на второй уровень занял целую вечность. Лестница была освещена плохо, поэтому волей-неволей пришлось замедлить шаг, иначе появлялся риск разбить себе голову на крутых ступенях. Нащупывая опору под ногами, Сергей придерживался за шероховатую стену. Поверхность ее неприятно царапала пальцы, но Вильдер не замечал этого. Сердце тяжело билось, в висках стучало, спина покрылась липким потом. Еще немного, и он на месте.
Коридор на втором уровне был таким же длинным и узким, как и этажом выше. Сергей нащупал выключатель и щелкнул тумблером. После сумрака лестничного пролета его ослепил яркий свет, и Вильдеру пришлось зажмуриться и застыть на пару минут, выжидая, пока привыкнут глаза. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, Вильдер снова вернулся в мыслях к Пал Палычу. Как не вовремя он нарисовался у них на пути! Все-таки насколько опасен бородатый был для Сергея! Ну ничего, решит проблему с уликой, потом можно и на эту тему поразмыслить.
Уже можно было двигаться дальше, чем Вильдер и не преминул воспользоваться. Он миновал вход в столовку, затем продовольственную зону. Проходя мимо склада, закрытого на массивный амбарный замок, Сергей непроизвольно ускорил шаг, при этом с удовлетворением отмечая, что замок не вскрыт, значит, ключ Пал Палыч так и не нашел. За складом находилась генераторная, а еще дальше – помещение с резервуарами для воды. В конце коридора располагалась небольшая каморка – там Сергей прожил долгих семнадцать лет. На мгновение Вильдер замер перед деревянной дверью, а затем, глубоко вздохнув, толкнул ее рукой. Раздался скрип давно не смазанных петель, и дверь отворилась. В ноздри ударил затхлый запах тесной комнатушки.
Сергею не потребовалось и пяти минут, чтобы понять, что записки, которую он написал три года назад, в комнате нет. Но он же отчетливо помнил, как вложил ее между книгами на полке! Он вынул и перетряс все книги несколько раз, пошарил на полу и под кроватью, заглянул под продавленный пыльный матрас и вывалил на кровать содержимое двух ящиков письменного стола. Записки не было.
Вильдеру хотелось завыть от отчаяния. Ну почему ему так не везет? Начали закрадываться сомнения: а точно ли он оставил записку в своей комнате? Или ее кто-то взял? Например, Пал Палыч. Сейчас Вильдер проклинал те минуты слабости, когда написал записку. Для кого и зачем – он не знал и сам. Что за порыв им овладел тогда? Кому он хотел поведать обо всем, что произошло в этих стенах? Наверное, прежде всего Вильдер это сделал для себя.
Сергей окинул взглядом созданный им только что беспорядок и нервно провел ладонью по лысине. Он теряет над собой контроль, это плохо. На эмоциях можно совершить непоправимые ошибки. Ему следовало возвращаться, и так Данилов подозрительно косится. Конечно, все можно объяснить, ведь это его бывший дом. Но лишние подозрения ни к чему. Он поднялся, выключил свет в комнате и плотно закрыл за собой дверь. Постоял, обдумывая следующий шаг, и решительно направился к лестнице.
– С тобой все в порядке? – озабоченно спросил Немов.
Вильдер кивнул.
– Да, просто этот псих смущает. Мало ли что вытворит.
– Будем осторожны, я дверь закрыл на щеколду, так что сюда не сунется. Том первый дежурит, потом меня разбудит. Так что не волнуйся, спи спокойно. Силы нам нужны.
Слева уже слышалось посапывание Миши и Данилова. Веки отяжелели, усталость давала о себе знать. После такого марш-броска отдых в безопасном убежище посреди леса – лучшее, о чем мог мечтать Олег.
– Как говорил один герой кинофильма, все мы сумасшедшие, только не всем нам диагноз поставили, [2] – пробормотал Немов, засыпая. – Том, разбуди меня через пару часов.
2
Цитата из фильма Underground.
Сны не снились Данилову уже много лет. Хотя, может, и снились, но, проснувшись, он напрочь о них забывал. Этот раз стал исключением.
На лилово-красном горизонте вспухал белесый гриб. Отчего-то смотреть на него Иван мог одновременно с отвращением и восхищением. Вокруг суетились люди, и было не протолкнуться, как на базаре в воскресный день.
– А я все равно до тебя доберусь, – услышал он рядом знакомый голос и обернулся.
Скаля зубы, за спиной стоял розовощекий Серега. Ваня долго пытался сообразить, что же его верный товарищ имеет в виду. И пока он раздумывал над ответом, Серегу поглотила серая безликая толпа. Ваня протянул руки навстречу, словно собираясь вырвать друга из водоворота людского, но ряды плотно сомкнулись. Люди уже не сновали туда-сюда, а все застыли, обернувшись и пожирая Ваню долгим холодным взглядом.