Рожденный для войны

Стэкпол Майкл А.

Фелан уставился на Ульрика.

– Что ты делаешь?

– Я не хочу претендовать на неподсудность, Хан Фелан.

Фелан потерял дар речи. Ульрик говорил как-то обреченно, и, судя по улыбке Далька, Наставник именно так и понял его слова. Наконец Фелан обрел-таки голос и начал протестовать, но Ульрик поднял руку, призывая к тишине.

Тайный Совет быстренько объявил о перерыве, а Дальк удалился в компании с Мериэлл и Владом. Единственным утешением Фелану служил вид этой троицы, несколько смущенной таким поворотом событий. Они явно надеялись на победу

и даже делали вид, что добились ее, но Фелан мог бы побиться об заклад, что ни один из них не понимал, так ли это на самом деле.

Свет в зале потух, оставив Фелана, Наташу и Ульрика одних на сцене, залитой кровавым отсветом указателей выходов.

– Что ты задумал, Ульрик? – Фелан хрустнул пальцами. – Здесь, среди Волков, мы могли бы отвести это обвинение. А в Великом Совете преобладают Крестоносцы. В четырех кланах, вторгшихся во Внутреннюю Сферу, преобладают Крестоносцы. Кланы, не участвовавшие во вторжении, ухватятся за это обвинение как за предлог, чтобы возобновить боевое действие, и на этот раз сами присоединятся к ним, пытаясь обрести ту славу, от которой отказывались раньше. Ты очень рискуешь.

Наташа сердито посмотрела на Ульрика.

– Этот молокосос прав, Ульрик. Отдав эту битву, ты теперь должен выиграть настоящую войну.

– Я понимаю это, Наташа. – Ульрик медленно покачал головой. – Очень древние говаривали, что хороший генерал не только видит пути к победе, но и понимает, когда эта победа недостижима. Сегодня она была недостижима. Я недооценил Далька и безумие людей, стоящих за ним.

– Но мы могли его одолеть.

– Нет не могли. Мы знали, что он на ходу изобрел это третье обвинение, но этот выпад судьбы был для нас фатальным. Обвинение настолько серьезно, что если бы даже Совет Клана не признал меня виновным, то Великий Совет повторно выдвинул бы это обвинение против меня. Крестоносцы надеются представить все дело как движение внутри Клана Волка, чтобы дискредитировать меня.

– И ты помог им осуществить их затею. Ульрик кивнул.

– Ты прав, Фелан, но перенесение обвинений против меня на рассмотрение Великого Совета означает, что мой собственный клан не против меня. Атака теперь последует уже не изнутри Волков, и это важно для единения здоровых сил. А результатом нашей деятельности явится раскол между Крестоносцами и юными Волками. Теперь, когда Крестоносцы сосредоточат свои усилия на сражении в Великом совете, Волки почувствуют, что их просто использовали и бросили.

Фелан задумался.

– Это прекрасно, но Волки могут быть нам полезны только в том случае, если нас заставят… – Он замолчал, потому что по выражению лица Ульрика понял – ильХан уже знает, о чем идет речь.

Чудовищность ситуации потрясла и Наташу.

– Ты думаешь, что они останутся на нашей стороне на испытании отказа, если Великий Совет сместит тебя, квиафф?

– Афф, Наташа.

Фелан стремительно переводил взгляд с одного на другую.

– Ты говоришь о тотальной войне между Волками и другим кланом?

– Или коалиции кланов. – Ульрик холодно улыбнулся. – Хотя, я думаю, правом сразиться

с нами воспользуется Клан Нефритовых Соколов.

Фелан сузил глаза.

– И это не так уж скверно, а?

Наташа кивнула и улыбнулась так, что по спине Фелана холодок пробежал.

– Это очень скверно. Фелан. Крестоносцы обвинят ильХана в нежелании возобновлять войну с Внутренней Сферой. Кстати, зачем им это?

Фелан покачал головой.

– Ненависть к Внутренней Сфере?

На этот раз ильХан вернул тепло своей улыбке.

– Ненависть присутствует, Фелан, но они к тому же еще и полагают, что война с внешним врагом не допустит схваток внутри кланов. Нефритовым Соколам совершенно не хочется видеть Т-корабли Клана Волка в своих планетных системах. Этого они боятся больше всего, ибо даже в случае победы потери будут столь велики, что возобновившаяся война с Внутренней Сферой лавров им не принесет. Из своих миров придут другие кланы и займут их место во вторжении. Впрочем, как и наше место. И с мечтами Нефритовых Соколов о славе будет покончено навсегда.

– И в этой битве мы тоже будем уничтожены. Войны между кланами равносильны самоубийству.

– Именно поэтому Великий совет захочет, чтобы я аннулировал перемирие. Старейшины полагают, что я пойму мудрость возобновления вторжения перед лицом уничтожения моего клана. – Ульрик, словно в молитве, сжал ладони. – Если я пойду на поводу их желаний, то они не станут позорить наш клан обвинением против меня, и Волки не исчезнут. Может быть, даже разрешат присоединиться к вторжению.

– Но ведь если мы ввяжемся в войну с каким-нибудь кланом, ведомым Крестоносцами, то такому клану нечего рассчитывать на лавры от вторжения. И в голосовании по этому вопросу Крестоносцы разделятся. – Фелан покачал головой. – Они-то думают, что загнали тебя в тупик, в то время как у самих почва под ногами недостаточно крепка.

– Ты попал в точку, Фелан. Мой план сработает только в том случае, если тем, кто выступит против нас, будет грозить серьезный урон. Но для этого необходимо какое-то время.

Фелан улыбнулся.

– Время можно потянуть, объясняя это подготовкой твоей защиты на Великом Совете.

– Что ж, если этот замысел тебе удастся, хоть я и сомневаюсь, мы с Наташей могли бы подготовить несколько весьма неприятных сюрпризов для Крестоносцев.

– Тогда договоримся, Ульрик, что именно мои войска получат шанс в схватке.

ИльХан кивнул.

– Договорились, Хан Фелан. Твоя роль будет решающей.

XIV

В нужде и черт священный текст приводит.

Порочная душа, ссылаясь на святыню,

Похожа на злодея с улыбкой на устах

Иль на красивый и румяный плод с гнилою

сердцевиной.

Вильям Шекспир «Венецианский купец»

Авалон-Сити, Новый Авалон

Федеративное Содружество