Рожденный Грешником
Шрифт:
К счастью звучит сигнал, и двери лифта открываются на нашем этаже, так что у меня нет шанса ответить. В любом случае, я не знаю, что сказать.
Я следую за Легионом, как нашкодивший щенок, хотя скрываю это от него. Высоко подняв голову, я вхожу в люкс. Феникс и Тойол занимают другой люкс по - соседству.
Как и на подъездной дорожке и вестибюле, комната утопает в роскоши, напоминающая французское дворянство 1700-х годов, пестрящая богатой бронзой, темно-красными и голубыми оттенками. Как по мне,
– Безвкусная хрень, - бубнит он себе под нос.
– Немного показушно, но все лучше, чем спать в машине.
– Я растираю шею и разминаю плечи, съежившись от звука, который вызывает движение.
Легион делает шаг вперед и протягивает руку, но останавливается.
– Эм, ты ложись на кровати, а я на диване.
Выгнув брови, я смотрю на золотисто-голубой диванчик на ножках. На нем с трудом разместятся два человека, и один демон, если говорить о них.
– Ты уверен?
– Да. Иди, приведи себя в порядок. Завтра большой день.
– Он бросает мне сумку и направляется в сторону мини-бара.
Я вижу, как он пристально смотрит на деревянную тележку, словно он прожигает взглядом крошечные бутылочки спиртного, стоящие там. Прежде чем отвести взгляд, на его лице отразились последствия столетних противостояний.
Бросив сумку, я иду к мини-бару и вытаскиваю маленькие бутылочки с водкой, виски и ромом, стоявшие в холодильнике. Я ставлю их наверх и поворачиваюсь к Легиону, скрестив руки на груди.
– Это не делает тебя плохим человеком, только потому, что ты этого хочешь. И это не отменяет всего того хорошего, что ты сделал - все то хорошее, которое еще сделаешь.
Я поднимаю сумку и направляюсь в ванную, желая смыть этот день с тела и вкус крови с языка.
Когда я выхожу в махровом халате из святилища пара и успокоения, то вижу в гостиной тележку с корзиной, вином и блюдом, закрытым металлической крышкой.
Легион сидит за небольшим круглым столом. И после пятнадцатичасовой поездки все, что он делает - чистит оружие.
– Душ свободен, - произношу я.
– Ты должен поесть что-нибудь.
– Я в порядке, - бубнит он, его пальцы умело двигаются по оружию.
Я пожимаю плечами и подхожу к нетронутой тележке. На блюде лежит множество разных сортов сыра, мясной нарезки и фруктов, идеально подходящих к бутылке красного вина.
Ничего не могу поделать с собой, но у меня текут слюнки, поэтому я плюхаюсь на диван прямо напротив Легиона. Он даже не обращает на меня внимания.
– Если ты злишься, за то, что я сделала внизу, то мне жаль, - говорю я, тяжело дыша.
– Я не злюсь.
– Серьезно? Таким образом, ты не разговариваешь со мной, потому что ведешь себя как обычно беспечно в купе с жизнерадостным
Он не отвечает, но уголок его рта дернулся.
– Серьезно, Ли. Я стараюсь. Ты не можешь изменить меня за одну ночь.
Он бросает обойму, и звук стали по дереву резко разносится в роскошном месте. Легион поднимает голову и смотрит на меня ледяным взглядом.
– Я не хочу изменить тебя, Иден. Я хочу, чтобы ты увидела, что в тебе скрыто гораздо больше, чем дают тебе твои способности. Ты можешь уничтожать лишь одним произнесенным словом. Вообрази только, что ты можешь творить. Представь, на что ты способна.
Я качаю головой. Он меня не знает. Он ничего не знает обо мне. Он прочитал какое-то дело обо мне и смотрел на меня глазами убийцы, выслеживающий добычу.
Он не знает про все эти годы, когда я старалась игнорировать голос в голове, или про все ночи, в которые я скорблю по тем, кого обидела. Он не знает, как тяжело мне было в мои самые сложные годы, когда я боролась с изоляцией и посттравматическим синдромом.
Он никогда не чувствовала вес одиночества, давящего на меня в полночь, от которого невозможно дышать.
Он видит во мне сломанную куклу. Проект. Миссию.
Он не видит меня.
– И ты знаешь как?
Бросив оружие, Легион встает предо мной. Его обескураживающее тело бросает на меня тень, полностью закрывая свет от ближайшей лампы от Тиффани.
– Я знаю это, потому что понимаю, что значит попасть во тьму. Я чувствовал её. И чувствую её каждый день. И гораздо легче подчиниться её очарованию.
– Да ты издеваешься надо мной, потому что, именно ты, не выглядишь так, словно можешь подчиниться кому или чему-либо.
Положив руки на подлокотники, он нависает надо мной, заключив в ловушку.
– Иден, я ежедневно подчиняюсь. Каждый миг, проведенный с тобой, каждый раз, когда ты спишь и прижимаешься щекой к моей груди, я подчиняюсь той стороне, которая для меня уже давно потеряна. И в те моменты я вспоминаю, кем был и что потерял. И я ненавижу себя за эти потери.
– Он отталкивается от дивана и направляется туда, где на верху холодильника мини-бара в ряд стоят зловещие маленькие бутылки.
Он берет Виски и откручивает крышку.
– Я - Ад на Земле, Иден. Но это не значит, что я этого хочу.
Я смотрю, как у него сексуально двигается кадык, пока он пьет обжигающую жидкость, подняв глаза к верху. Забавно, как простое и естественное действие заставляет кости в моем теле расплавиться.
– Так вот почему ты хочешь, чтобы я стала лучше?
– затаив дыхание, спрашиваю я.- Чтобы тебе было легче?
– Нет.
– Он выбрасывает бутылку в рядом стоящее ведро и хватается за другую.
– Я хочу, чтобы ты стала лучше для себя самой.