Рожденный жить
Шрифт:
– Он был здесь!
– А теперь? — Ален заулыбался и едва заметно пожал плечами.
– А сейчас нет… — по-детски прошептал Лай, всё ещё хмурясь и сжимая кулаки. Точнее один кулак, левая рука болела так, точно её там уже не было и остался лишь жалкий обрубок.
– Этот медведь чуть не убил Илзе! И меня…
– Где он? — снова убийственное спокойствие в голосе.
– Я не знаю… — страх отразился от стен. Дыхание становилось всё более учащённым. Кровь тихо капала вниз, отмеряя невиданный ритм, — Как? Ты не видел?.. — дыхание парня было сбивчивым и тяжёлым, — Медведь! Какого чёрта здесь оказался
– Успокойся и объясни всё по нормальному. Ты ранен?
– Да!
– А она?
Отрицательный ответ заставил лицо смутиться. Ален точно обиделся. Сразу видно, что это произошло не просто так!
– Я ничего не видел. Всё. Иди отдыхать. Бедный, натерпелся-то страху… — вскользь кинул демон и снова куда-то ушёл.
Печали Лая не было конца, и не было слов, чтобы описать все навалившиеся чувства!
Он перестал разговаривать и уединился с самим собой. Даже Илзе не могла ничего с этим поделать.
– Ну, нельзя таким быть! В конце концов, Ален демон, а ты…
– А я нет. И не человек тоже, не забывай об этом, когда находишься со мной! Я ведь тоже «зверь»… — едва ли не со слезами вырывалось из уст Лая.
– Нет, прекрати! Ты хороший, я вижу…
А он молча сжимал её руку, обхватив обеими ладонями и прислонив к себе. Никак не объяснял свой странный жест и лишь заставлял её краснеть и улыбаться.
– Там Аморон тебя ждёт! Говорит, это по конному делу…
– Шёл бы он к Чёрту со своей кобылой! Ты бы только видела, какие у неё глаза! Бездна, а не взгляд. Я сказал, что не буду на такой ездить и всё. Путь он отстанет от меня! Забудет! Уйдёт!.. — голос срывался на крик и был до боли жалким.
– Хорошо, я скажу ему. И да, мы же тогда были вместе. Я тоже видела. Страшный взгляд. Холодный…
– Всё скажи, и не бойся, что убьет! Это меня давно пора было! А про коня я так скажу — помнишь нашего друга с голубой шерсть? Отныне он будет жить здесь! Он не боится меня, а я — его. Пусть мало, но мы с ним хоть как-то знакомы! Приведи его к Алену и поставь того перед фактом!
Девушка долго колебалась. Унять обиженного вампира было довольно не просто. То он орал, то бранился, то проклинал всё то, из-за чего оказался здесь.
– Ты ведь понимаешь, они избавиться от нас хотят? От тебя или меня — не знаю, кто падёт первым!
– Тише… Я давно поняла. Но так ты не поможешь делу. Что толку реветь и кричать, как ребёнок? Пойди и скажи. Я никуда не пойду. Кто я для твоего… — она хотела сказать слово, но не знала, какое лучше подобрать, девушка ещё не поняла, кем являлся этот блондин для Лая, и потому она так и сказала: — Кто я для Алена? Мы должны держаться вместе, да, ты прав… Поклянись, что будешь доверять и ничего не скрывать, поклянись, что перестанешь бояться или избегать меня, можешь не говорить, почему ты это делаешь, я всё уже поняла без слов… Если останешься один, твои страхи могут воплотиться в реальность! Мне тоже страшно. Я так не хочу. И ранней смерти тоже. Мы должны быть вместе, да, ты оказался прав, но я не буду решать за тебя твои проблемы! Иначе я назову тебя беспомощным и буду права, пойди, скорее, излей на него всё то, о чём ты часами говорил мне! Должно быть, теперь тебе стало легче, так наберись сил и скажи это прямо в глаза!
И Лай, некоторое
***
Настал вечер, и звёзды упали на лес, точно рассыпанные. Между домиков по-прежнему возились люди. Слышался топот коней, тихо похрюкивали свиньи. Опёршись одной рукой на свод колодца, а в другой держа небольшую фляжку, какой-то мужик отчаянно рассказывал о том, что произошло сегодня с утра. Как он пошёл в лес, хотел подстрелить дичь, да не нашёл. Не сов же на ужин жарить?
– Всюду такой туман быль, прямо в глазах молоко! — громко рассказывал он своей супруге, которая сидела совсем неподалёку. Она сидела на гладко обтёсанной скамье, над которой аркой росли какие-то цветы. Их синие головки уже закрылись, но завтра, очевидно, вновь пустятся в цвет. Раскинут свои лепестки и устремятся навстречу свету, подарят свой дивный аромат…
– Да не ори ты! Так и кого ты там видел? — прокряхтела сидящая женщина. Она была очень грузной. Занимала почти всю скамью и то и дело вздыхала. Недавно съела что-то не свежее, и теперь мучилась от болей. По совету заезжего лекаря, просто нуждалась в правильном питании.
– Не поверишь! — вновь всплеснув руками, прокричал мужик. Поправил пояс и выхватил из него нож. Взмахнул им яростно вверх, направив прямо на Луну, так что женщина от страха заохала и даже испугалась.
– Не поверишь! — хлебнув ещё глоток, прошептал он, а слова так и выкатывались изо рта как монеты. Были к месту и не совсем. Видать, пьяному просто хотелось поговорить, — Тварь одну нашёл. Убил. Лежит там, возле речки. Кровушкой истекает. Пойдём утром со мной, я тебе покажу?
– Да кого покажешь мне, ты? Иди, проспись уже!
– Я не могу тебе сказать, любимая! Ты испугаешься.
– Скажи ты, болван окаянный! Снова выдумал каких-то небылиц! Горе мне с тобой, горе и голодная смерть! Никого ты там не видел, иначе бы точно принёс! — не выдержала хозяйка, — Что я тут сижу ночью? Пойдём-ка в дом что ли, холодает уже… — она задрожала и инстинктивно принялась оглядываться, — Слушай, ты тоже это слышишь?
– Вампира я нашёл… — ответ был тихим и точно специально сказан шёпотом — для пущего страха.
– Кого?
– Вампира, говорю же! Молодой такой, нечего им по нашим лесам ходить! Нашу еду истреблять! Ты ли не знаешь, что они уже всю птицу перебили? Всех зверей переели?
– Да что ты несёшь?!
Она снова задрожала и принялась кутаться в платок, который, по счастливой случайности, лежал как раз неподалёку.
– Утром совсем холодно будет. Матушка Агнесс говорила, что морозы скоро, ты ведь знаешь, она всегда это чувствует. Помнишь, какое небо было сегодня утром? Алое-алое? Так это к зиме суровой. Куда уж ещё суровее, чем у нас? Никакой урожай не будет расти с такими погодами!
– Да что ты бурчишь… — резко оборвал её муж, — Что надо тебе?
– Холодно, говорю. А ты совсем не чувствуешь, стал поленом каменным, ишь ты! Подай мне мою шубу! Тебе тоже холодно?