Рождество Эркюля Пуаро (другой перевод)
Шрифт:
– Я видел, как вы разговаривали с ней, мсье Пуаро. – В голосе Сагдена слышались вопросительные интонации.
– Вы ошибаетесь, – возразил Пуаро.
– То есть как?
– Не я с ней разговаривал, а она со мной.
Казалось, Сагден собирался нетерпеливо отмахнуться от этого уточнения, но, поняв его смысл, переспросил:
– Она разговаривала с вами?
– Вот именно. С этой целью она сюда и приходила.
– И что она вам сказала?
– Миссис Джордж Ли хотела подчеркнуть несколько моментов: неанглийский характер преступления, возможность нежелательных эпизодов в биографии отца мисс Эстравадос, а также тот факт,
– Она рассказала вам об этом? – с интересом осведомился Сагден.
– Да. Так что же подобрала сеньорита?
Сагден вздохнул:
– Вы могли бы гадать до бесконечности, но я покажу это вам. В детективных романах такие вещи служат ключом к разгадке. Если вам удастся что-нибудь из этого вытянуть, я подам в отставку!
– Ну, показывайте.
Сагден вынул из кармана конверт, высыпал его содержимое на ладонь и усмехнулся:
– Вот. Что вы об этом думаете?
На широкой ладони суперинтендента лежали треугольный кусочек розовой резины и маленький деревянный колышек. Пуаро взял оба предмета и нахмурился.
– Что скажете, мистер Пуаро?
– Этот кусочек, возможно, вырезали из мешочка для туалетных принадлежностей.
– Вы правы. Кто-то отрезал острыми ножницами треугольный кусочек резины от мешочка в комнате мистера Ли. Конечно, мистер Ли мог сделать это сам, но зачем? Хорбери не в состоянии это объяснить. Что касается колышка, то он одинакового размера с колышками для крибиджа [33] , но те обычно сделаны из слоновой кости, а этот – обычная грубо выструганная деревяшка.
33
Крибидж – карточная игра, в которой используется доска с колышками.
– Весьма примечательно, – пробормотал Пуаро.
– Оставьте их себе, если хотите, – любезно предложил Сагден. – Мне они не нужны.
– Mon ami, я ни за что на свете не стал бы лишать вас их!
– Они вам ни о чем не говорят?
– Должен признаться, абсолютно ни о чем.
– Великолепно! – с тяжеловесным сарказмом произнес Сагден, пряча предметы в карман. – Здорово же мы продвигаемся!
– Миссис Джордж Ли утверждает, что юная леди украдкой наклонилась и подобрала эти мелочи. По-вашему, это правда?
Сагден задумался.
– Н-нет, – неуверенно отозвался он. – Не вполне. Девушка не выглядела виноватой, но проделала это быстро и без лишнего шума, если вы понимаете, о чем я. И она не знала, что я на нее смотрю, – я в этом уверен. Она вздрогнула, когда я к ней обратился.
– Выходит, была какая-то причина, – задумчиво произнес Пуаро. – Но какая? Кусочек резины абсолютно свежий – его не использовали ни для чего. Конечно, это может ничего не означать, и все же…
– Ломайте над этим голову, если хотите, мистер Пуаро, – нетерпеливо прервал Сагден. – Я должен думать о других вещах.
– На какой стадии сейчас расследование? – спросил Пуаро.
Суперинтендент вынул записную книжку:
– Давайте обратимся к фактам. Прежде всего имеются люди, которые не могли совершить убийство. Мы можем их вычеркнуть из числа подозреваемых.
– Кто же они?
– Элфред и Харри Ли. У них железное алиби. А также миссис Элфред Ли, так как Трессилиан
«КТО ГДЕ НАХОДИЛСЯ ВО ВРЕМЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ:
Джордж Ли —?
М-с Джордж Ли —?
Дэвид Ли – играл на рояле в музыкальной комнате (подтверждено его женой).
М-с Дэвид Ли – в музыкальной комнате (подтверждено мужем).
Мисс Эстравадос – в своей спальне (подтверждений нет).
Стивен Фэрр – ставил пластинки в танцевальном зале (подтверждено тремя слугами, которые слышали граммофон в холле для прислуги)».
– И следовательно? – осведомился Пуаро, возвращая книжечку.
– И следовательно, – ответил Сагден, – Джордж Ли, его жена и Пилар Эстравадос могли убить старика. Мистер или миссис Дэвид Ли тоже могли это сделать, но только не вдвоем.
– Значит, вы не принимаете их алиби?
Суперинтендент решительно покачал головой:
– Ни в коем случае! Разве можно полагаться на алиби, которое обеспечивают друг другу любящие супруги? Возможно, они оба замыслили убийство, а если это работа одного из них, то второй с готовностью подтвердит его алиби. Я смотрю на это следующим образом. Кто-то играл на рояле в музыкальной комнате. Это мог быть Дэвид Ли, так как он пианист, но ничто не подтверждает, что его жена тоже там находилась, кроме показаний их обоих. Точно так же на рояле могла играть Хильда, пока Дэвид прокрался наверх и убил отца. Братья в столовой – совсем другое дело. Элфред и Харри Ли не любят друг друга. Никто из них не стал бы лжесвидетельствовать ради другого.
– А как насчет Стивена Фэрра?
– Он возможный подозреваемый, так как патефонное алиби выглядит ненадежно. С другой стороны, оно может оказаться солиднее самого железного алиби, которое зачастую бывает сфальсифицированным заранее.
Пуаро задумчиво кивнул:
– Я знаю, что вы имеете в виду. Это алиби человека, который не предвидел, что оно ему понадобится.
– Вот именно! К тому же я не верю, что тут замешан посторонний.
– Согласен с вами, – быстро сказал Пуаро. – Это семейное дело, яд, таящийся в крови. По-моему, всему причина – ненависть. – Он выразительно взмахнул руками. – Разумеется, трудно быть полностью уверенным…
Суперинтендент слушал с почтительным вниманием, но особого впечатления слова Пуаро на него не произвели.
– Очень трудно, мистер Пуаро, – подтвердил он. – Но не бойтесь – с помощью логики и метода исключения мы доберемся до истины. Мы разобрались с возможностями – они были у Джорджа, Мэгдалин, Дэвида и Хильды Ли, у Пилар Эстравадос и у Стивена Фэрра. Теперь перейдем к мотиву. У кого имелся мотив для устранения старого мистера Ли? Мы снова можем исключить несколько человек. Прежде всего мисс Эстравадос. Как я понимаю, по нынешнему завещанию ей не достается ничего. Если бы Симеон Ли умер раньше ее матери, то доля Дженнифер Эстравадос перешла бы к дочери (если бы только она не распорядилась ею по-другому), но так как Дженнифер скончалась раньше своего отца, эта доля делится между его сыновьями. Так что мисс Эстравадос была заинтересована, чтобы старик жил подольше. Он привязался к ней и наверняка оставил бы ей изрядную сумму, если бы подписал новое завещание. С его убийством она все потеряла и ничего не приобрела. Вы согласны?