Шрифт:
Елена Дорош
С Гофманом на устах
Клавдия любила длинные ночные перегоны, когда остановок не было и можно всласть выспаться в купе для проводников. Конечно, всякое случалось и ночью, но нынче народ подобрался приличный и не капризный. К одиннадцати все угомонились, и в вагоне стало тихо. Только колеса стучали привычно да фонари мелькали за окнами.
Клава прошлась до туалетов. Господи, и тут повезло: не загадили санитарное помещение, вот молодцы! Теперь можно и на боковую до пяти.
Проходя
Глядя в окно на густо летящий снег, Клава с хрустом потянулась, зашла в свое купе и улеглась. Щас как выспится!
Только спала она плохо. Всю ночь какая-то чепуха снилась! Из тех, что пересказать невозможно, но и забыть нельзя! Клава измучилась ужасно, встала с больной головушкой и недовольная.
До Питера все же кое-как работу допинала, однако пассажиров провожала с улыбкой, как положено.
Те отвечали, впрочем, неохотно, словно и им всякая дрянь ночью снилась. Лишь один молодой красавец, проходя мимо, улыбнулся от души и сверкнул белейшими зубами. Клавдия обалдела. Ничоси! Это ж как она такого мужчину пропустила! Когда же он сел? Или из другого вагона перешел, чтоб поближе ко входу в вокзал оказаться? Наверное, так и есть!
Клавдия так увлеклась, гадая, откуда взялся красавец, что пропустила давешнего карлика. Этот когда мимо проскочить успел?
Неизвестно, от чего встревожившись, Клавдия быстро прошла по коридору и заглянула в четвертое купе. Там было пусто, конечно же. Только в открытое окно, завывая, валил холодный воздух пополам со снегом.
Клавдия ахнула.
Вот черт корявый! На дворе зима, а этот придурок вон чего вытворил!
Ругаясь, она закрыла окно и подергала задвижки. Тугие. И как только смог с ними справиться!
Она заперла по очереди все купе и не торопясь пошла в соседний вагон навестить товарку Светку. Успеет еще уборкой заняться. Времени полно.
И все-таки, откуда взялся этот красавец?
– Здравия желаю, товарищ капитан! – прокричал Леха, козырнув начальнику.
– Черт! – вздрогнул капитан, продирая глаза. – Ну и орешь ты, Тишков! Тебе бы Крикуновым родиться!
Леха чуть не прыснул от смеха, потому что фамилия у начальника была Худеев, а считался он самым толстым в управлении.
– Ты сменился, что ли, уже? – поинтересовался Худеев.
– Так точно! – выпалил Леха.
– Ну так спать отправляйся. Нечего тут орать, честных людей будить.
– Ждал ваших ценных указаний, товарищ капитан!
Худеев закатил глаза.
– Притомил ты меня, Тишков. Какие указания в шесть утра? Домой чеши!
– Есть, товарищ капитан! – гаркнул Леха и выскочил из кабинета.
Как бы Худеев в спину папкой не запулил!
Вообще-то над капитаном он прикалывался не просто так, а по случаю хорошего настроения. Даже не хорошего, а замечательного!
А все потому, что Леля наконец согласилась! Свиданием это пока назвать было сложно, но то, что разрешила встретить ее после работы, равносильно согласию на законный брак.
Ну а, кроме всего прочего, сегодня – пятница, а значит, есть надежда, что общение с Лелей можно будет продолжить.
Протопав по коридору и разбудив еще, наверное, с полдюжины сослуживцев, Тишков сбежал со ступенек и двинулся к другому входу, где располагались апартаменты судмедэкспертов.
Леля уже вышла и, кутаясь в шубку, ждала у крыльца. Испугавшись, что получит нагоняй – заставил ждать! – Тишков округлил губы для извинений, но Леля схватила его за рукав и потянула в сторону.
– Сегодня куча трупаков! Даже чаю попить не успела! Бежим завтракать, а то окочурюсь!
С Лелей Тишков был готов бежать хоть на край света, поэтому прибавил шаг.
Какая отличная девушка! Необидчивая!
– Зависла на одной старушке, представляешь? – стала рассказывать Леля, скользя на тоненьких каблучках и цепляясь за него. – Откинулась, а от чего – непонятно.
– Может, от старости? – предположил Леха, косясь на ее руку в тоненькой замшевой перчатке на своем рукаве.
– Я и сама так думала. Ей сто лет в обед. Умерла, лежа на диване с книжкой в руках. Сама, наверное, не заметила, что скончалась.
– А при чем тут полиция? – удивился Леха.
– Вот именно. Обычно в таких случаях родственники просят вообще вскрытия не делать.
– И?
– А эти взяли и заявление накатали.
– Какое заявление? – не понял Леха, все еще пребывая в эйфории по случаю первого совместного завтрака.
– Считают, что ее убили.
– Кто?
– Родственники. Ой, нет, не родственники! Соседка по лестничной клетке, прикинь!
– А она с чего взяла?
– Да кто ж ее знает! Но раз заявление приняли, значит, аргументы есть. Ну, Ксаверич на меня и скинул. Самому-то неохота с ерундой связываться.
– И что ты установила? – поинтересовался Леха просто из вежливости, мысли его были очень далеко.
– Сначала думала найти обычные старческие болезни, ну и, сам понимаешь, доказать, что никакого криминала не наблюдается.
– Не нашла? – спросил он, открывая перед ней дверь круглосуточной кофейни.
– Я? Не нашла? Шутишь? Кучу всего нашла! Говорю же: бабка древняя!
Кофейня пахнула теплом и дивными ароматами свежей выпечки.
Леля забралась за столик и скинула шубку.