Рождество в доме Мегрэ
Шрифт:
Он приподнимал паркет. Мадемуазель Донкер настояла, чтобы я рассказала об этом комиссару, который живет напротив. От него и звоню. Ты ничего не понимаешь?.. Я тоже... Хочешь, чтобы я передала ему трубку? Сейчас...
– И, обращаясь к Мегрэ: - Он хотел бы с вами поговорить.
Комиссар услышал в трубке приятный голос. Человек был встревожен, видно не зная, что и подумать.
– Вы уверены, что ничего плохого не случилось с моей женой и девочкой?.. Это все так невероятно...
Если бы не кукла, я мог бы подумать, что это был брат... Лорен вам о нем расскажет. Лорен -
Вы не считаете, что мне следует сейчас же приехать?
В три часа дня поезд... Что вы сказали?.. Я могу положиться на вас?.. Вы о них позаботитесь?..
Лорен снова взяла трубку:
– Вот видишь! Комиссар не волнуется. Он уверяет, что нет никакой опасности. Тебе не следует прерывать поездку теперь, когда у тебя появились шансы получить место в Париже...
Мадемуазель Донкер пристально на нее посмотрела, и в ее взгляде не чувствовалось большой нежности.
– Обещаю тебе позвонить или телеграфировать, если будут какие-нибудь новости... Она спокойна. Играет с новой куклой. Я не успела еще передать ей то, что ты прислал. Сейчас иду к ней.
– Она повесила трубку и сказала: Вот видите!
– Потом, помолчав, добавила: - Простите меня за беспокойство. Я не виновата. Уверена, что дело идет о глупой шутке, если только это не выдумка моего деверя. Никогда не знаешь, что может взбрести ему в голову, когда он напьется.
– Как вы полагаете, а не зайдет ли он сегодня навестить дочь?
– Смотря по обстоятельствам. Если сильно напьется - нет.
– Могу я просить у вас разрешения побеседовать сейчас с Колеттой?
– Ради Бога. Если вы считаете нужным...
– Благодарю вас, месье Мегрэ!
– воскликнула мадемуазель Донкер. Ее взгляд выражал благодарность.
– Это такой интересный ребенок! Посмотрите!
И она попятилась к двери. Через несколько минут Мегрэ увидел, как они пересекают бульвар. Старая дева шла вслед за мадам Мартен и все время оборачивалась, чтобы взглянуть на окна комиссара.
Мадам Мегрэ открыла дверь из кухни, где жарился лук, и тихо спросила:
– Ты доволен?
Не следовало даже подавать виду, что он понял, каково ей сейчас. В то рождественское утро и он бы взгрустнул - старой супружеской чете некого было баловать.
Теперь он должен побриться и повидать Колетту.
Глава 2
Он уже наполовину закончил туалет и собирался обмакнуть в мыльную пену кисточку для бритья, когда ему пришло в голову позвонить по телефону. Прямо в пижаме он проследовал в столовую и уселся в свое кресло, ожидая, пока его соединят, и глядя на крыши, над которыми изо всех труб медленно поднимался дым.
Звонок на набережную Орфевр означал для него больше, чем обычные звонки. Он представил себе длинные, безлюдные коридоры, обитые двери пустых кабинетов, телефонистку, которая, вызывая Люка, со значением произносит:
– Это шеф!
Он даже представил себя на месте одной из подруг жены, для которой было верхом блаженства провести утро в постели, в комнате с закрытыми окнами и спущенными шторами, при мягком свете ночника, и звонить наугад той или иной приятельнице.
– Как! Уже десять? А какая сегодня погода? Дождь?
Ах, вы уже выходили? Сделали покупки?
С помощью телефона она пыталась уловить отголоски окружающего мира, все с большим наслаждением погружаясь в теплую негу постели...
– Это вы, шеф?
У Мэгрэ тоже возникло желание спросить у Люка, кто с ним дежурит, что они оба делали, что произошло за утро в полиции.
– Ничего нового? Не слишком много работы?
– Ничего. Обычная текучка...
– Собери-ка для меня кое-какие сведения. Думаю, что сможешь получить их по телефону. Прежде всего раздобудь список лиц, отбывших срок и освобожденных за последние два-три месяца.
– Из какой тюрьмы?
– Изо всех. Занимайся только теми, кто сидел не менее пяти лет. Постарайся узнать, нет ли среди них такого, кто когда-либо проживал на бульваре Ришар-Ленуар. Понял?
– Записываю.
Люка, наверное, был крайне удивлен, но не подавал виду.
– И еще. Хорошо бы разыскать некоего Поля Мартена, пьяницу, без постоянного места жительства, который часто околачивается в районе площади Бастилии.
Задерживать не надо. Допрашивать тоже. Надо только узнать, где он провел рождественскую ночь. В этом тебе смогут помочь комиссариаты.
В отличие от приятельницы жены Мегрэ в глубине души смущало то, что он, небритый, в пижаме, сидит у себя дома в кресле и смотрит в окно на привычный мирный пейзаж, где только дымят печные трубы, в то время как на другом конце провода славный Люка дежурит с шести утра и, видимо, уже развернул пакет с сандвичами.
– Это еще не все, старина. Вызови по телефону Бержерак. В гостинице "Бордо" проживает коммивояжер по имени Жан Мартен. Нет, Жан! Это не тот. Это его брат...
Надо узнать, не звонил ли ему кто-нибудь вчера вечером или ночью из Парижа и не получал ли он телеграммы.
И кстати, неплохо бы проверить, где он провел ночь.
Думаю, это все.
– Позвонить вам?
– Попозже. Мне нужно ненадолго отлучиться.
– Что-нибудь произошло в нашем квартале?
– Еще не знаю. Возможно.
Пока он заканчивал свой туалет, мадам Мегрэ зашла поговорить с ним в ванной...
Мегрэ не надел пальто. Глядя на трубы, из которых медленно поднимался дым и не сразу таял в небе, можно было представить, как жарко натоплены комнаты крошечных квартирок в доме напротив, где ему сейчас придется провести какое-то время и где никто не предложит раздеться. Поэтому комиссар предпочел пересечь бульвар запросто, в одном костюме, но шляпу все-таки надел.
Дом, похожий на тот, в котором он жил, был старый, но чистый и выглядел немного грустно, особенно в это мрачное декабрьское утро. Мегрэ не остановился возле привратницы, которая недовольно его оглядела, и, поднимаясь по лестнице, слышал, как осторожно приоткрывались двери квартир, угадывал шепот и бесшумные шаги за ними.
На четвертом этаже мадемуазель Донкер уже встречала его в коридоре, робкая, но в то же время возбужденная, словно перед любовным свиданием.
– Сюда, месье Мегрэ. Мадам ушла довольно давно.