Шрифт:
Живут на свете долго люди, но до сих пор не знают о маленьком чуде, которое под Рождество гуляет по планете незаметно.
Посланник Рождества то: один из ангелов небесных. Он лихо прячет облик свой под маской человечьей. Не догадаться нынче людям, что снова вышел на охоту он. Никто не скроется от взора мудрого, пронизывающего до костей. Искусно выведет на чистую воду лжеца и подлеца, притворщика и хитреца. И, затесавшись средь людей, отыщет тех, кто всех добрей, кто чист душой и благородства полон. Зачем ему все это, спросите? Затем, что список он ведет,
И каждый год, в сочельник, ангел выбирает наугад один лишь город и, словно прокурор, ревизию добру ведет. Среди людей он неприметной тенью бродит и слушает, что на уме у них и что в душе. Свой ценный дар не может он потратить зря: обязан он найти того, кто больше всех заслуживает волшебства его.
На сей раз, наш гость небесный выбрал город, в котором не был еще никогда. Слывет недружелюбным местом он. Ни оптимизма, ни любви, ни чести: так говорит молва людская. Но что ему до той молвы? Он сам повинен разобраться, как обстоят дела в том городе. И только сто желаний в рюкзаке его, а больше выдавать не вправе он, – запрет на то. Ох, повезет же кому-то! И не узнает счастливец, кто одарил его: Посланник Рождества следы все заметет, сияние, присущее всем ангелам небесным, скроет.
И вот… канун Рождества. Заходит Посланник в город Злобонрав. Тот самый, где живет угрюмый люд по слухам. «Неужели название соответствует содержанию? Что же, посмотрим…» – молвит ангел и окидывает взглядом город, что предстал пред ним. И что же видит он? Цвета, похоже, тут не в моде, лишь грязно-серые дома и ветхие унылые заборы, расписанные отнюдь не добрыми приветами, а сплошь гадкими куплетами. Деревья черными ветвями, будто когтями впились в крыши серые, кустарники, как дикари оккупировали почти весь слой земли и даже проросли сквозь тротуары и мосты. Но вот и люди появились.
Ангел присмотрелся к ним. Куда-то спешат и с ненавистью друг на друга искоса глядят.
«Куда подевались улыбки?» – удивляется ангел. И где рождественская суета? И елки? И нарядные дома? Совсем не чтят они традиций и празднику чудесному закрыт тут вход, похоже. И даже ярмарок веселых рождественских не видно! Как обидно!
Не верит он глазам, решает пройтись по всем закоулкам и углам, не весь же город он увидел!..
– Уж шел бы вон с моей тропы! – с досадой говорит мужчина в черной куртке: толкнув плечом Посланника небес, он обгоняет и спешит вперед.
– Да разве тесно тут? – кричит Посланник ему в след, оглядывая удивленно просторную тропу. Довольно было места для обгона, без сомнений.
Мужчина быстро оглянулся и злобно прошипел:
– Ты что, дедуля, хочешь встряски? – он кулаки потирает и на Посланника хмуро взирает.
– Да ладно, уж не горячись! – взмолился ангел. И хоть бессмертен он, но стало жутко.
Мужчина грубо кашлянул и нехотя поплелся дальше.
Здесь необходимо маленькое отступленье. Ведь нужно ж описать, как выглядел Посланник наш небесный в мире человечьем: он каждый раз в старца перевоплощался.
На этот раз одет он был в костюм нарядный с бабочкой, поверх которого краснела куртка, и шапка на седых кудрях пестрела синевой.
«Наряд не слишком подходящий для города чудного!» – решил он и, щелкнув пальцами, облек себя в унылые бесцветные оттенки. Не должен выделяться он, коль радужная яркость не в почете здесь.
Пошел он дальше, но взгляд вылавливал лишь горькие картины, не вдохновляющие на свершенье благих дел. Здесь даже псы, как черти, готовы горло перегрызть любому. А коты! Коль взор на них свой кинешь, они, как ястребы в воздух взметнутся и на тебя, как блохи метнутся! И норовят же, злюки, глаза когтистой лапой разодрать! А голуби! А голуби какие!.. Посланнику небесному на голову садятся и как безумные по его бедной шапке долбятся! Не просто наглых птичек отогнать. Пришлось и здесь свое волшебство применять. Тут даже звери одичали и только то и делали, что сердито ворчали.
– Не мудрено, что гости здесь редчайшее явленье! – сказал Посланник вслух и тут же пожалел. Мальчишки, что поблизости друг в друга комья земли кидали, услышали его и тут же заворчали.
– А кто тебя просил сюда совать свой любопытный нос? – спросил один.
– Иди отсюда поскорей, пока не оторвали тебе ухо! – воскликнул другой.
– Не нравится ему здесь!.. Так чего ты в городе нашем торчишь? – поинтересовался гневно третий.
Качает грустно головой Посланник Рождества и отвечает:
– Хороший вопрос! Похоже, меня сюда какой-то злобный и мстительный бес занес! Попутал планы, погубил устремленья и не видать мне в моем списке пополненья!
Дети, переглянувшись тут же смешливо спросили:
– Какой еще список? Список дурачков? Так занеси себя туда ты сам! – они ехидно посмеялись.
Мальчишка, что был постарше остальных, вперед шагнул и с упоеньем прикрикнул: – И братца младшего моего добавь в тот список заодно! Я и тебя терпеть не в силах, но, поверь, его гораздо больше! – засунув руки в черное пальто, он с вызовом на ангела взирает.
Посланник Рождества недовольно сдвинул брови и воскликнул:
– Да ты ж меня впервые видишь! Чем заслужил я неприязнь твою?
– Для этого причина не нужна! – махнул рукой мальчишка. – Она у нас приправа, вроде соли, к блюдам повседневным…
И ангел, задумчиво лоб почесав, спросил:
– А братец чем не угодил тебе, Сережа?
Мальчишка удивленно распахнул глаза.
– Откуда имя мое знаешь?
– Неподалеку от тебя живу, – поясняет он. И ангелы иной раз лгут, чтоб не раскрыться пред людьми, не выдать всех своих секретов.
– Понятно… – кривиться Сережа. – А братцу слишком много чести, чтобы его любить, превозносить. Он лишний рот в семье, что непонятного? – и, опрокинув рядом стоящего подростка, стал снова комья грязные лепить. Не всех еще в грязи по уши изваляли! Забот по горло!
Конец ознакомительного фрагмента.