Рождество в Париже
Шрифт:
Наконец, устав, девушка легла на спину, а он, резвясь, как дельфин, ныряя, кружил возле нее. А потом, неожиданно перейдя на «ты», предложил:
— Держись за мое плечо и закрой глаза, ты не заметишь, как я домчу тебя до берега.
На берегу Маша спохватилась, что они перешли на «ты». Теперь она даже не знала, как к нему обращаться.
Они легли на теплый песок. Князь через щелочки полузакрытых глаз рассматривал лежащую рядом Машу.
— У нас в университете училась девушка тоже из России. Она приехала с севера, где привыкла к холоду, и очень скучала без настоящей
— Для меня нет, — ответила Маша. — Я не люблю холод.
— Но сейчас для тебя жара опасна, — накинув мягкое полотенце ей на плечи и как бы невзначай коснувшись пальцами до ее груди, возразил князь. Присев напротив, он просто впился глазами в Машину грудь. — Ты очень отличаешься от наших девушек, — оценивающе заявил князь.
— Чем? — смущаясь, спросила Маша.
— У нас почти нет блондинок.
— Я тоже не блондинка, я русая.
— Нет, ты белая, — откровенно поедая ее глазами, упрямо возразил он.
Маша промолчала, чувствуя все большую неловкость.
— В Европе девушки на пляже купаются теперь без верха, — продолжил князь интересующую его тему. — А у вас?
— У нас тоже, я слышала.
— А ты? — беззастенчиво пялясь на ее грудь, поинтересовался князь.
— А я нет, — отрезала Маша и, взяв полотенце, стала подниматься по лестнице. «Кажется, я не давала повода для бесцеремонности», — с легким раздражением подумала она.
Вечером молодой князь пригласил ее на ужин. Они сидели в огромной столовой в разных концах длинного стола. Их обслуживали по меньшей мере десять слуг. Кушанья менялись одно за другим. Сначала подавались холодные закуски, салаты, пряные травы и овощи.
— А сейчас, — загадочно произнес князь, — я угощу тебя блюдом, которое называется «пьяные креветки».
Двое слуг, подкатив к столу чугунный мангал, развели в нем огонь. Языки открытого пламени обнимали чан, над которым склонился повар в белоснежном переднике и таком же колпаке. Налив в чан немного воды, он опустил в нее коренья и травы, затем, медленно помешивая, стал наполнять чан водкой из огромной круглой бутыли. Кончив священнодействовать, повар подошел к пузатому аквариуму с изумрудными водорослями, в котором копошились причудливые морские обитатели. Аквариум находился недалеко от стола, и Маша думала, что он просто является частью интерьера княжеской столовой. Но повар, хладнокровно погрузив в него сачок, стал вылавливать жирнохвостых ленивых креветок и бросать их в кипящую жидкость.
— Креветки, пропитавшись специями и водкой, приобретают необычный вкус, становятся сочными и упругими, — пояснил удивленной Маше князь.
На десерт было подано фиалковое мороженое. Бледно-сиреневого цвета, взбрызнутое соком грейпфрута и лимона, украшенное нежными лепестками фиалок, оно завершало их экзотическую трапезу. Но, увидев на лице Маши недоверие к этому деликатесу, князь заметил с некоторым высокомерием в голосе:
— У нас из цветов не только плетут венки, но и готовят пищу. Это очень вкусно. —
Князь вел себя независимо, движениями руки отдавая приказы прислуге, которая взглядом ловила его жесты и беспрекословно повиновалась. Это уже был не прежний — веселый, любознательный, настроенный на сексуальную волну молодой человек, а настоящий владыка, причем не из сказки.
После моря и горячего южного солнца Маша чувствовала себя не лучшим образом. Ее немного знобило, кое-где кожа обгорела. Поэтому, когда князь пригласил ее на вечернюю прогулку, Маша отказалась, объяснив ему, что перегрелась на солнце.
Не успев войти к себе в спальню, она услышала тихий стук. Две девушки-служанки стояли в дверях.
Они были по-настоящему красивы. Жгучие черные волосы с приколотыми белыми цветами обрамляли хорошенькие личики.
«Совсем молоденькие, моложе меня», — решила Маша.
Согнувшись в поклоне, они неразборчиво что-то лепетали, показывая на какие-то флакончики в руках.
«Что им от меня нужно?» — не поняла Маша.
Они жестом показали, что хотят ее раздеть.
Маша покорно повиновалась. Осторожными движениями девушки сняли с нее всю одежду и, уложив на живот, принялись втирать в ее обгоревшие плечи какие-то приятные ароматические кремы. Потом, перевернув на спину, проделали то же самое с обгоревшими местами на ногах, особенно там, где купальник был вырезан очень глубоко, затем они перешли к шее и груди.
От девушек пахло морем, дурманящими цветами и сладким запахом юга. Их плавные мягкие движения вызывали в Маше сексуальные ощущения. «Это, вероятно, то, что называется эротический массаж, где-то я читала? — вспоминала в неге и полудреме Маша. — Ведь девушек мне прислал князь. Он настраивает меня на сексуальную волну…»
Закончив процедуру, девушки накрыли Машу прохладными шелковыми простынями и удалились.
Маша уснула.
Проснулась она через несколько часов, бодрая и свежая.
Накинув шелковый пеньюар, Маша вышла на террасу. Стояла южная теплая ночь. С моря дул нежный морской ветерок.
— Как ты себя чувствуешь? — услышала она совсем близко голос князя.
Маша обернулась. Он стоял рядом. Терраса ее спальни сообщалась с соседней.
— Все в порядке, спасибо.
— Надеюсь, ты не сожалеешь, что согласилась нас посетить? Понимаю, это причуды и суеверие старого человека. Но я не мог не выполнить просьбу отца. Кроме того, увидев тебя в Париже, мне вспомнилась та русская девушка. Я тебе о ней рассказывал.
Стараясь отвлечь князя и переключить его внимание, Маша спросила:
— Она тебе нравилась?
— Да, мы любили друг друга.
— Но расстались?
Князь вздохнул и, протянув руку, дотронулся до Машиных волос.
— У нее были такие же волосы.
В этот момент на соседней террасе, откуда пришел князь, послышался шорох, и Маше показалось, будто мелькнула чья-то фигура.
Это не была охрана принца — силуэт явно женский, в чем-то длинном и белом.
— У тебя что, служанки — женщины? — удивилась Маша.