Розовая гавань
Шрифт:
— Тебе не кажется странным, — заметила Гастингс, оглянувшись по сторонам, — что сэра Роджера все нет, а мы почти одни в зале. В чем дело?
— Не знаю. Гвент с людьми отправился поглядеть, в каком состоянии казарма и можно ли там устроиться или придется искать ночлег в деревне. Все так запущено, Гастингс.
— Ничего страшного, ты это исправишь. Скорее бы негодяй вернулся.
— Наверняка он испугался моего гнева и скрылся, чтобы обговорить с любовницей, как лучше себя вести. Да, я непременно привяжу
Гастингс засмеялась. Этот смех и услыхал сэр Роджер, появившийся в зале со своей любовницей по имени Гленда. Значит, все идет отлично. На сердце у него полегчало, а то он не на шутку испугался, поняв, что лорду Северну отнюдь не понравились жалобы на недостаток денег. К тому же возле замка он наткнулся на Гвента, и тот наградил его взглядом, от которого у сэра Роджера душа ушла в пятки. И Тарстон совсем помрачнел. Трусливый ублюдок выдал его, отправил гонца к хозяину. Сэр Роджер имеет право ему приказывать, а вот избить не может. Тарстон — человек лорда Северна. Проклятье.
Да, он испугался, заметив, в какой ярости хозяин вышел от матери. А с чего бы? Она жива, и ладно. И нашел ее он, сэр Роджер, хотя выжившая из ума старуха не стоит даже плевка. Лорд Северн должен вознаградить его за то, что он не поленился изловить старую ведьму. Да, его ждет вознаграждение. Тем не менее у дверей зала сэр Роджер помолился.
— Милорд, миледи, — с наивной почтительностью изрек он, — рад приветствовать вас в Лэнгторне. Ваша матушка в отличном состоянии, как я и говорил. Женщины, которых вы назначили; преданно за ней ухаживали, но одна из них скончалась.
— Та, что пожирнее, — вставила Гастингс.
— Она должна хорошо есть, чтобы иметь силы управиться с сумасшедшей.
Гастингс нестерпимо захотелось собственными руками свернуть ему шею, но Северн накрыл ее руки ладонью. Тут она обратила внимание на девушку, жавшуюся к сэру Роджеру, совсем молоденькую, смазливую и пухлую. Наверное, тоже объедает мать Северна. Пышные волосы убраны, под золотую сетку, на круглом личике написано такое самодовольство, что Гастингс задохнулась от возмущения. Ну и дурак же этот сэр Роджер.
— Гленда, — сказал тот, — подай лорду и леди нашего лучшего вина, хлеба и сыра.
Девушка нехотя кивнула и вышла, неся впереди себя необъятную грудь.
Потирая руки, сэр Роджер направился к хозяину, сидевшему в кресле, когда-то покрытом чудесной резьбой, а теперь обезображенном и заросшем грязью.
— Вы можете постоять возле кресла милорда, — заявил он Гастингс.
— Разве не найдется второго кресла? — поинтересовался Северн.
— Оно находится в спальне.
— Тогда миледи будет сидеть вот здесь, — Северн похлопал себя по колену, — пока ты не подашь ей кресло, сэр Роджер.
— Конечно, милорд.
Он пошептался с оборванным мальчишкой и взглянул на Гленду, которая появилась
— Сэр Роджер, придвинь мое кресло к обеденному столу.
— Милорд!
Ведь он был рыцарем, а разве можно заставлять рыцаря делать работу простого слуги? Однако сэр Роджер поволок тяжеленное кресло к столу.
Гастингс заняла место на скамейке по правую руку от мужа, и в полном молчании они принялись за еду.
— Ты сказал, что я присылал тебе недостаточно денег, — вдруг небрежно заметил Северн.
— Да, милорд, наверное, мне не следовало говорить об атом в первые минуты вашего пребывания здесь, но денег, несомненно, мало. Я мудро распорядился ими, однако нужно гораздо больше, чтобы Лэнгторн приобрел былое величие.
Гастингс, сдерживая гнев, поддела ногой солому на полу.
— Ты прав, сэр Роджер, чтобы вымести грязь и принести чистую солому, нужно целое состояние.
— Здесь мало слуг, да и те лентяи, — снисходительно буркнул сэр Роджер. — Кое-кто сбежал из Лэнгторна, когда он подвергся нашествию мародеров. У меня не хватает ни людей, ни времени. Милая Гленда старается, но ей очень трудно.
— Да, да, милорд, — подхватила та. — Эти слуги — настоящие свиньи.
Такой приятный голосок, белые и ровные зубки. Гленда без стеснения потерлась о руку сэра Роджера, и глаза у того сразу затуманились. Он, оказывается, еще больший дурак.
— Ты ничего не сделал для восстановления стен, — произнес Северн, отодвигая блюдо. — Почему?
— У меня нет людей, милорд.
— Гвент сказал, что у тебя есть девятнадцать человек. Чем они занимаются?
— Охраняют замок и упражняются в ратном деле.
— Завтра ты разделишь их на три группы. Одна группа упражняется, другая охраняет замок, а третья начинает восстанавливать стены.
Сэр Роджер пискнул что-то невразумительное.
— Моих денег было вполне достаточно, чтобы нанять людей в деревне. Что ты сделал с этими деньгами, сэр Роджер?
— Я уже докладывал, милорд, денег едва хватило на еду и одежду.
— Здешние слуги грязные и оборванные, моя собственная мать одета в лохмотья. Если ты тратил деньги на одежду, то кто ее носит?
— Милорд, какой смысл наряжать вашу матушку? Ей все равно, новое на ней платье или старая дерюга.
— А куда делись платья леди Морайны? — вкрадчиво спросила Гастингс. — В ее сундуке я нашла одни лохмотья.
— Кто такая леди Морайна? — услышала Гастингс вопрос Гленды, с которым та обратилась к сэру Роджеру.
— Женщина, к которой ты была столь добра, — ответила за него Гастингс. — Сумасшедшая, за которой ты столь нежно и преданно ухаживала.
— Милорд, Гленда просто не знает имени вашей матушки.