# Розовым мелом
Шрифт:
Боже, дай мне сил выдержать и не утопить его башку в унитазе. Вдох-выдох, Крамер. Вдох-выдох.
– И чего же ты от меня хочешь? – моя челюсть стиснута так, что зубы пойдут трещинами.
– Для начала можем закончить то, что не успели, – многозначительно подмигивает мне Илья, оттопыривая языком щеку – неприличный жест, намекающий ясно на что. – Теперь то менеджер за нами не подглядывает.
Фу, блин. Он серьёзно?
– Я сейчас блевану.
– О, у тебя настолько паршиво с практикой? Ну ничего, поднатаскаем, – эта сволочь в открытую
– Ты идиот.
– Ну а что такого? Не чужие ж люди.
А-а-а! Ненавижу!
– Ну давай. Снимай штаны, – киваю я на его джинсы, демонстративно скрещивая на груди руки. Если бы не лифчик, смотрелось бы вполне себе грозно.
Ха. Что, не ожидал? Не собираюсь я под твою дудку плясать, тупое ты существо. Неужели ещё не понял?
– Думаешь, не сниму? – опасно щурится Илья.
– Почему же. Твоей соображалки хватит. Ты ею никогда не отличался.
Вот, шутки кончились. Мальчик уязвлён. Ой-ей-ей, бедняжка. Щас ещё как заплачет, и что мне потом с ним делать?
– Не подскажешь, сколько дают за убийство?
Эм… это риторический вопрос?
– Предумышленное? Или в состоянии аффекта? Огорчу, тебе светит по полной. Моськой не вышел. Слишком на уголовника похож.
Тут, конечно, кривлю душой. Моськой-то он как раз и вышел, это с характером жёстко пролетел. При раздаче явно бракованный подсунули. А так, несмотря на всю мою к нему неприязнь, глупо отрицать очевидное – сам по себе Князев весьма привлекателен. Особенно сейчас, поработав над физической формой. А работу это видно невооружённым глазом.
Да и без этого природа щедро его наградила, передав гены дядя Володи, а тот по молодости был офигенным красавчиком. Да и сейчас таким как бы остаётся, просто чуток засахарившимся. Так что сыну досталось всё самое лучшее: ярко выраженные черты, упрямый подбородок, светлые выразительные глаза… Ещё бы не были они такими тяжёлыми и колючими, когда в поле зрения попадала я.
Стыдно признаться, но мелкой, лет в тринадцать, он мне нравился. О-о-очень. Я даже думала, что влюбилась. И это несмотря на унижения с его стороны и постоянное подстрекательство одноклассников, которых он науськивал дружить против меня.
Наивная дурёха мечтала порой по ночам, что всё это его поведение только из-за взаимной симпатии. Мол, в один прекрасный день он ка-а-ак признается мне в любви, да и заживем мы долго и счастливо… Отпустило, конечно, быстро. Тяжело быть влюблённой в того, кто ежедневно доводит тебя до слёз.
Но и со слезами я научилась быстро справляться, а теперь вот с какого-то боку-припёку вынуждена мириться с плоскими скабрезными шуточками. О времена, о нравы.
– Крамер, на твоём месте я бы сильно не нарывался, – холодно замечает Илья.
– А то что?
– Ты же не хочешь, чтобы твои увлечения всплыли наружу? Кроткая и тихая Зои, умница, медалистка… и вдруг такая ипостась. Позорище на всю семью… – следом театральная пауза. Видимо, чтобы я успела задрожать в подобострастном трепете. – Но если будешь послушной, обещаю, родители не узнают.
Приплыли, сушите вёсла. Дальше вплавь.
– Да ладно? – я аж приобалдеваю. – Реально шантажировать меня решил?
– А что, получится?
Разве что в твоих похабных мечтах, извращённое ты чудовище!
– Ну попробуй, узнаешь, – с вызовом вешаю ему лифчик на шею на манер шарфика. – Оставь себе. Тебе же так понравилось ковыряться в моём белье. Можешь даже примерить, – заканчиваю нафиг этот тупой разговор и ухожу в свою комнату, которую выделили в моё пользование после переезда много лет назад. Когда стало понятно, что в одном помещении мы с этой злобной квакающей уткой никогда не уживёмся – либо он меня, либо я его, но кто-то кого-то точно бы придушил во сне.
– Стерва, – прилетает мне на полпути.
– А ты просто жалок, – громко захлопываю дверь. Жаль замков нет, по ходу придётся врезать. Мелкими было как-то невдомёк, а потом он уехал в училище и редко когда появлялся дома. Да и родители были всегда рядом, чтобы его угомонить. А теперь вот мы вдвоём… и это чё-то стрёмно. Ещё ж зарежет ненароком, обставив всё как несчастный случай.
Не одна я об этом подумала.
– На твоём месте я бы в этой квартире не задерживался, – доносится мне приглушённо с той стороны. – Ты ведь понимаешь, что я превращу твою жизнь в ад?
Так и хочется отвесить ему средний палец. Не на ту напал. Выкуси, милый! Посмотрим ещё, кто кого быстрее выживет!
– А я на твоём месте теперь с утроенной внимательностью следила бы за тем, что будет наливаться из чайника. Или ты уже забыл вкус кипячёной кошачьей мочи? – парирую я, вместо ответа получая злобный пинок, от которого в ужасе содрогнулась, но выстояла дверь.
Удовлетворённо улыбаюсь. Помнит. Не забыл.
Зои
Конец марта. Слякотно. Зябко. Ещё неуютно темно, несмотря на приглушённые уличные фонари. Выхожу из такси, кутаясь в пальто, и торопливо заскакиваю в подъезд, прячась то ли от мокрого снега, то ли от просто дождя. Кататься на такси – удовольствие дорогое, пользуюсь им редко, если только метро ещё не работает.
Чувствую себя морально выпотрошенной и обессиленной, словно таскала мешки с кирпичами. А всего-то улыбалась клиентам, гуляя между столиков. Не спорю, можно обойтись и без этого. Некоторые танцовщицы оттанцовывают свой заход и убегают в гримёрку, где ждут следующего. Но так много чаевых не соберёшь, а у меня чуть ли не каждая копейка на счету.
Правило второе для девочек, кто хочет выжать максимум из того, что имеет: будь раздражающе обаятельной и настойчивой. Где-то сама о себе напомни, присев за столик. Предлагай раскурить кальяны, мужики почему-то любят за этим наблюдать, видимо работает ассоциативное мышление. Если попросят выпить с ними – пей. Если клиент уже поддатый, можно незаметно выливать, но отказываться нельзя ни в коем случае. Обидятся.