# Розовым мелом
Шрифт:
– Развлекаетесь?
Глава третья. Тушёнка и прочие неприятности
Зои
Стоит и пялится. Князев, да что ж ты так выбешиваешь-то?!
– Убери своего долбоящера, пока на вас в ментовку заяву не накатали! – злобно рычу я, пытаясь вырваться. Благородство сдохло в двадцать первом веке. Не осталось нынче принцев, готовых защитить честь дамы. Во всяком случае не в этой квартире.
– Тим, – окликает Мартынова Илья. – Оставь её.
Эм… Или осталось?
– Ван момент. Сначала проучу, – не унимается козлина.
– Мартын: отпустил
– Да и больно надо, – фыркает в ответ и я, наконец, получаю свою конечность обратно.
– Дибила кусок. Оба, – шикаю, нянча скулящее плечико. – Намордники на вас нацепить надо.
– Вот ты бы не нагнетала, – Князев ждёт, пока друг выйдет из комнаты, после чего повелительно тыкает на заваленную мусором кровать и со словами: – Убери, а то добавлю, – выходит следом, закрывая за собой дверь.
Зашибись. Убери? Ага, щас. Уже побежала. Только лыжи натру, чтоб скользили лучше. Вместо того, чтобы выполнять приказ, нахожу недопитую тару из-под колы и хорошенько поливаю постельное бельё. Получай, хорёк-переросток. Меньше вякать будешь.
Осторожно высовываю нос в коридор, прислушиваясь. В гостиной гоготня гусей на пастбище не смолкает, но и на кухне, кажись, что-то творится. Вроде как мальчики беседы мужские беседуют, потому что сигаретным дымом тянет. Я бы подслушала, да неохота. Достали они меня, так что незаметно проскальзываю к себе и от греха подальше подпираю дверь стулом. Замком я пока так и не обзавелась. Но уже точно пора.
Вылезти из норы всё же приходится, минут через двадцать, ибо естественные нужды никто не отменял. К счастью, к тому моменту зона отчуждения освобождается, и я скоренько решаю все свои вопросы. Даже успеваю устроить после туалета мародёрскую вылазку до холодильника, чтобы прихватить съестного. Писец. Это просто дичь так жить. Скоро не выдержу и пойду проситься к гастерам на съёмную хату. Там и то будет спокойней.
Мой улов: палка копчёно-вареной колбасы и полбатона чёрного хлеба. То, что нужно здоровому женскому организму, у которого главная фишка – откладывать цилюль на жопу. А у меня это вообще-то рабочий инструмент, ну да и чёрт с ним. Жрать хочется сильнее. Поэтому прямо так, зубами, отгрызая кусьманы и почти не жуя, возвращаюсь в комнату, после чего уже без дальнейших инцидентов ложусь спать…
А когда с трудом раздираю веки по будильнику вижу раздетую до трусов тушу рядом с собой. На всякий случай недоверчиво потираю глаза, разглядывая огромную вытатуированную моську какого-то индийского божка с вензелями на размеренно вздымающейся спине и убеждаюсь, что это не глюк…
ЧТОООО??? КАКОГО.... ???
Нет, реал. На МОЕЙ подушке. В МОЕЙ кровати. В МОЕЙ комнате. Он совсем оборзел?
Сонливое состояние как рукой снимает. Такой наглости я ещё не видела, честно. Вопрос: как на неё реагировать? Впрочем, что значит, как? Зачем изобретать велосипед? Пойдём по давно устоявшемуся годами сценарию. Так что спустя пару минут на Илью выливается полная кастрюля ледяной воды. Специально ледяной, я его жалеть не собираюсь.
– А-а-а-! Умом тронулась, больная? – с ором подскакивает тот, очумело тряся башкой.
– Это я тронулась? Ты ничего не перепутал? Комнатой не ошибся?
– Не ошибся, – Князев хотел было завалиться обратно на подушку, но та оказывается мокрой. Недолго думая, он просто перекатывается на ту сторону, где спала я. Там-то пока сухо. – Ты сральник который устроила подобрала? – бурчат мне едва разборчиво, устраиваясь поудобнее. – Нет. Ну вот сама виновата. Где я ещё должен спать? В гостиной Огурец храпит.
– Да плеваться я хотела, кто где храпит! Проваливай!
– Обойдешься, – утыкаются в мою подушку своей мордой.
– Последний раз предупреждаю!
– Отвали.
– Значит, сам напросился!
Вторая набранная кастрюля не заставляет себя ждать.
– Твою мать! Ты меня достала! – на этот раз психанувший Илья подрывается на ноги.
– АААА! ОТПУСТИ! – теперь уже истошно воплю я, когда меня перекидывают через плечо и тащат куда-то. – Отпусти! Отпусти, сказала! – цепляюсь за косяки, пинаю и кусаю его, но хоть бы что. Щёлкает выключатель и меня скидывают в ванную, до упора врубая душ. – Ааа!!! Холодная же!
– Да ты что? – ехидно кривится эта свинота. – Правда что ли? Вот ведь неожиданность. Хорошо, что не кипяток, скажи?
Торопливо вырубаю кран, да только поздно. Я уже мокрая с головы до ног. И продрогшая. И бок болит после неприветливого столкновения с керамическим бортиком.
– Ты просто шедевральный идиот, – дрожащими губами выплёвываю я. Зуб на зуб, блин, не попадает.
– Сиськами не свети, – советуют мне с надменной рожей.
В смысл… Блин! Поспешно скрещиваю руки на груди. Супер. Футболка-то у пижамы светлая. И тонкая. А под ней ничего нет.
– А у вас тут весело, – хмыкает появившийся на горизонте заспанный Огурцов. Ещё один знакомый с детских времен, но в отличие от Мартынова вменяемый. Мы никогда не общались с ним особо тесно, но и чего-то неприятного от него я тоже не припомню. – Вы каждое утро так закаляетесь? Типа в здоровом теле здоровый дух?
Князев молча закрывает перед его носом дверь, снимает полотенце с вешалки и протягивает мне.
– Освежилась? Дурь поубивалась? – спрашивает он пугающе мирно.
– Ты первый начал! – поспешно прикрываюсь махровым бронежилетом.
– Когда?
– Когда припёрся ко мне!
– Вот развела панику. Чё вопить сразу? Ладно бы приставал. Истеричка.
За неимением ничего другого швыряю в него его же мочалку, попавшуюся под руку.
– Выйди! – требую я.
– Зачем?
– На спрос! А кто спросит, тому в нос!
– Хочешь, спинку потру?
– ПРОВАЛИВАЙ!
– Ой, да и больно надо, – Илья уходит, но через несколько секунд снова просовывает голову в щель. – Точно помощь не нужна? Раздеть – это я запросто.