Розовый Дождь
Шрифт:
– Так точно, Ваша Верность!
– Там довольно опасно. Сильный холод, хищники, опасные чудовища...
– Каково мое личное задание, Ваша Верность?
– У тебя будет два задания. Первое - общее. Ты будешь вместе с другими сестрами по специальной технологии превращать ледяную пустыню в кокосовый сад. Как - тебе объяснят на месте. Но не ради этого ты туда посылаешься. Второе задание будет гораздо, гораздо более серьезным и ответственным, и оно тебе будет сообщено мной под грифом - помни об этом - СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО, СЕКРЕТНОСТЬ ?1 - а ты понимаешь, что последует за разглашение такого секрета?
– Так точно, Ваша Верность!
– Ну, вот и замечательно. А теперь -
Послушница взяла стакан розового сока, выпила его полностью и блаженно облокотилась на мягкую спинку стула, а Жемчужно-Белая, направив луч своего сверхмощного анализатора на переносицу Послушницы, начала телепатировать второе, СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНОЕ задание - первое в жизни секретное задание совсем юного, совершенно новорожденного бойца 1-го отдела Ордена "ЖАЛО" Послушницы ? А3-09...
Глава 4. Зачарованная Роща.
– Чую, чую, чую зас-с-с-с-саду, да-ссс! Белорыс-с-с-с-сые с-с-с-с-совс-с-с-сем рядом, да-ссс!
– громко чавкая и поглощая сырое кровавое мясо, сипел Азаил, при этом злобно сверкая своими белесыми насекомьими глазами.
– Ты ничего не видел на охоте, с-с-с-сынок?
Слово "сынок" вывело Люка-Люцифера из какой-то розовой задумчивости. Он сидел за простым тесаным деревянным столом рядом с Азаилом и держал в руках деревянную ложку, которую, впрочем, ни разу не опустил в миску с супом из вареной оленины, который уже порядком остыл. За окном была полярная ночь, пронзительно и злобно, как дикий зверь, завывала вьюга, но в их домике было жарко натоплено, а освещался он четырьмя глиняными лампами, горевшими на оленьем жиру, которые едва освещали, а потому все пространство домика тонуло в полутьме.
"Сынок" Азаил говорил крайне редко, либо когда был особенно доволен успехами Люка, либо когда что-то хотел от него того, чего не мог добиться силой... Успехов у Люка давно не было, а потому это обращение Азаила показалось ему подозрительным.
– Нет, Учитель, ничего не видел, все как обычно... Только вот оленя трудно стало достать... Может снеги опять вернулись к нам, ведь медведи да волки столько не переедят...
– честно соврал Азаилу Люк - почему-то ему не хотелось говорить о таинственных огоньках, о странных деревьях и, особенно, о красивых тонких девушках с крылышками - ведь они так идеально подходили под "белобрысых летуний", а потому реакция Азаила могла быть только одна...
– "немедленно убираться отсюда". А именно этого и боялся юноша - ему так хотелось ещё и ещё смотреть на них, слушать их беззаботный звонкий смех и разговоры, вдыхать ароматы волшебной рощицы, долетавшие до его скромного укрытия... Он уже раз десять после того памятного посещения рощи бывал там, всякий раз наблюдая за девушками из укромного места и всякий раз с большим сожалением уходил, чувствуя, что так и не насытился этим прекрасным зрелищем... Была б его воля... Уходя, он мечтал только о двух вещах - первая, чтобы Азаил со своей мощнейшей интуицией не догадался о его походах, а вторая - чтобы хоть раз представился бы случай поговорить с одной из девушек, особенно с той, "розовой", незнакомкой...
– С-с-с-с-мотри, с-с-с-сынок, - подозрительно глядя на него своими холодными насекомьими глазами, сказал Азаил, стремясь прочитать мысли юноши, впрочем, тщетно - Люк был хорошим учеником и ставить магические барьеры научился не хуже учителя - ес-с-с-с-сли увидиш-ш-ш-ш-ш-шь, белобры-с-с-с-с-сых, немедленно ко мне - начнем эвакуацию, понял?
– и тонкая паучья лапа с острым черным когтем протянулась от одного конца стола к другому и обвила шею Люка и слегка сдавила её. Люку стало не хватать воздуха и он захрипел... Но в тот же момент
– А-а-а, п-п-п-очему, дядь Азаил, а? Что в них такого опасного, что даже ты, кому и десяток снегов ни по чем, их боишься?
– сделав намеренно невинное как у ребенка лицо, спросил Люк, втайне пытаясь получить хотя бы косвенное доказательство того, что страхи Азаила носят параноидальный, а не реальный характер... Ему так хотелось верить, что эти прекрасные существа - добрые и милые, а Азаил все выдумывает про них...
– Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! Я, боюс-с-с-с-с-ь?
– зашипел на всю комнату паукообразный и прыгнул, как сущий паук, с места прямо через весь стол к Люку.
– Я? Я? Я-ссс?! Аз-з-з-з-з-заил Премудрый, Аз-з-з-з-з-заил Бес-с-с-с-с-с-с-траш-ш-ш-ш-шный! Да я, щ-щ-щ-щ-щ-щенок, один с-с-с-с-с-спалю с-с-с-с-с-с с-с-с-с-с-отню белобры-с-с-с-с-сых!..
– он воинственно обнажил свои острые отвратительные жвалы, свои длинные когтистые лапы и угрожающе протянул их к лицу Люка, который, впрочем, совершенно хладнокровно принялся, как бы ничего не замечая, поглощать порядком остывший суп...
– школа Азаила, ничего не поделаешь...
– А-а-а-а! Кажется я понял, дядь Азаил - не отрываясь от еды с набитым ртом сказал Люк.
– Просто их больше сотни, а потому сто первая, наверное раскатает в лепешку тебя, да?
– и не выдержав сам, вдруг прыснул от смеха.
Но Азаилу было не до смеха, он сильным ударом лапы перевернул тарелку, так что суповая жижа опрокинулась прямо на штаны Люка, а сам принялся кругами ходить по горнице, и уже не обращая внимания на юношу, бормотать под нос:
– Ничего, ничего-ссс, Аз-з-з-з-з-аил, мы е-щ-щ-щ-щ-щё поквитаем-с-с-с-с-я с-с-с-с-с ними, поквитаемс-с-с-с-с-я! Чудненько, чудес-с-с-с-с-сненько поквитаемс-с-с-с-с-я! Не с-с-с-с-сотню, не две, не тр-р-р-р-и, а вс-с-с-с-сю с-с-с-с-с-вору под нож-ж-ж-ж-ж! Да-ссс, под но-ж-ж-ж-ж-ж, белобрыс-с-с-с-с-ые обманщ-щ-щ-щ-щ-щ-ицы, да-ссс!..
Глядя на это Люк понял, что ни одного слова от него больше не добьешься. Когда Азаил впадал в такое состояние, он мог часами напролет повторять одно и то же и ходить кругами и ничего от него добиться было невозможно...
А потому он решил этим воспользоваться и завалился на печку, спать, все равно его теперь не выведешь из этого состояния никак, значит, Учебы сегодня не будет... И сделал он это с ещё большим удовольствием не только потому, что теперь наконец-то может выспаться по-человечески, а и потому, что может теперь сколь угодно, не боясь выдать себя перед строгим Учителем, мечтать вовсю о той "розовой" незнакомке...
...Когда в этот раз юноша шел на охоту, у него было ощущение, что что-то сегодня произойдет не так, как обычно. Сердце его горело и стучало так, что болели виски и трудно было дышать. Он ждал чуда и был уверен, что оно произойдет...
...Даже погода говорила об этом. Снежный буран прекратился, многомесячная полярная ночь отступила и впервые за долгое время поднялось холодное, но яркое северное солнце... Даже температура была довольно высокой. Мороз уже не щипал щеки, а меховые варежки даже пришлось снять и положить в карман шубы - уж очень было жарко...
Впервые за долгое время Люк радовался весело блестевшему на солнышке снегу и быстро и весело катил на лыжах, с удовольствием насвистывая какую-то сочиненную им на досуге песенку, а впереди, заливаясь громким лаем, бежали полярные собаки. Они чувствовали, что хозяину хорошо, а потому и им на душе тоже было хорошо - они радостно махали своими круглыми хвостами-колечками, высунув свои розовые слюнявые языки, и сверкали своими добродушными, безгранично-преданными, как у всякой собаки, карими глазами...