Розовый мёд
Шрифт:
— И съела всего чуть-чуть, — посмотрел я на коробку с пиццей.
— Буэ! Не могу больше…
— Кажись, Неколина тебе спать не давала, — констатировал я, на автопилоте тыкая в кнопки на кофемашине.
— Хм… откуда ты знаешь?
— Патамушта она крейзи.
— Ах-хах! — рассмеялась Сонетта, но прекратив снова увяла. — Ещё какая. Как же хорошо, что у неё не каждый месяц день рождение.
— А как так вышло, что ты её домой не зовёшь?
— Мама не очень любит когда у нас гости, да и Линка сама не хочет. У неё дома такое гнёздышко, что если она туда попадает, то уже никуда не хочет выходить. Царство её коварства!
— Ах-хах! Что?!
— Ну
— Тогда понятно всё, — махнул я рукой и сунул в рот кусок пиццы.
— Самми, спасибо, кстати. Ты так много сделал, чтобы мы хорошо справили — никогда не забуду.
— Думаешь? — пробубнил я сквозь еду. — В смысле, без проблем, это было не трудно. Мне кажется, что больше всего зажигал Паша.
— Ты ему понравился, — вяло рассмеялась Сонетта. — И остальным тоже. Я переживала, чтобы ты знал.
— А я думал, что познакомимся и всё — вы тут сами, а я к себе. Классно провели время.
— Да, было весело. Ну, если не считать утреннее, конечно… — в смущении закончила она.
Я подавился глотком кофе и попытался удержать содержимое рта, но снова закашлялся. Размокшие кусочки пиццы долетели даже до Сонетты — она отдернула ноги.
— Самми, ты как?!
— Кхр! Нормально, — прохрипел я, вставая. Затем согнулся и начал откашливаться: медленно втягивать воздух, чтобы еда не попала глубже, а потом резко выдыхать. — Фух… жёстко я.
— Кажется, читала где-то, что можно умереть от такого.
Сонетта встала и пошла к раковине.
— Угу, — кивнул я, приходя в себя. В горле ощущения, словно сквозь него прошёлся ёж. Причём пятясь.
На пару с сестрой убрались на столе и кухне, уже со смехом поминая случившееся. Потом позвонил папа, Нетта ушла спать, а я сам не заметил, как оказался за ноутбуком и встретил опустившуюся ночь. Бои снова были жаркими, как взрыв вулкана — близится финал.
В очередной раз поругался с капитаном. Он пригрозил исключением, причём команда оказалась на его стороне. Всё просто, на самом деле, — я ключевой игрок и без меня схватки не затащить. Если исключат — смысла участвовать в турнире не будет, но если ещё раз пропущу бой, то итог будет точно таким же. Я не отрицал вины, даже извинился пару раз, вот только эмоциям капитана требовался выход. Мы долго катали друг друга на матах, припоминая былое. Он был готов кикать из клана, но я вовремя вспомнил ради чего участвую: Сонетта, выигрыш, подарок. В голове сразу посветлело и кровь перестала гореть. Не пришлось даже гордость никуда запихивать — написал пост, потом ещё один. Признал полную безответственность и попросил дать шанс: может уже эмоции выгорели, а может красноречие сыграло роль, — что вряд ли, — но мы помирились и с новым напором бросились побеждать.
Память трудолюбиво постаралась запомнить последующий трип. Организм вообще показал себя боевым товарищем, претерпевая всяческие издевательства моего рывка, как и Сонетта. Приходя в себя, вдруг осознал что она была рядом, поддерживала меня и выручала. Со стыдом вспоминаю, как медленно погружался в истинную стихию задрота и конченного хикана. Про душ даже речи не шло и возможно поэтому последние разы Нетта спала у себя. Но возвращалась, снова и снова принося еду с кофе. Сейчас, мутным взглядом смотря в потолок, я оказался спелёнут разномастными чувствами: и стыдом, и радостью, и тоской.
В открытое форточкой окно задувает сырой после дождя сквозняк. На фоне его я вдруг понял, как воняю. Из глаз которую минуту не могу выковырять сплюшки,
Наша команда победила, а в абсолютном зачёте меня признали самым результативным игроком и чек в несколько десятков тонн уже раздавил мне счёт. Я выжат как сухая губка, по которой сначала проехал каток, затем сверху вывалили раскалённого асфальта и снова прокатали. Даже проморгаться не могу, чтобы муть ушла. Сколько вообще прошло дней?
В коридоре хлопнула дверь, я замер в ожидании — вдруг сестра зайдёт ко мне? А может это уже не она вообще?! Да и стоит ли ей видеть меня таким… хотя я туплю, конечно, Сонетта подавала патроны всё это время и вряд ли шокируется.
Сил нет от слова совсем, но мой святой долг вернуть в жизнь порядок. Тихо матерясь, я поднялся и медленно начал сдирать с кровати постельное бельё — на него даже смотреть не хочется, как и на себя.
В душевую пробрался шпионом. Сонетта, конечно, услышит, но дверь уже закрыл и скорее бросился запихивать часть белья и одежды в машинку. И сразу мыться. Пока буду сдирать с себя шкуру, первая закладка может успеть постираться и тогда я уничтожу все улики ещё до выхода из душа.
Так и получилось. Единственное, что не вышло сделать — это подстричься, но всю лишнюю растительность благополучно сбрил. Понятно, что волосы не стали прям уж такими длинными, просто комплекс из-за случившееся приказывал довести себя до идеала. Именно таким я и вышел из душевой: благоухающий, сверкающий и с прочистившимся сознанием.
— Самми? — ждал меня удивлённый возглас. — Ах!
Сестра прижала ручки ко рту, благо, что сама она нисколечки не растеряла привлекательности за прошедшие дни. Я не нашёлся с ответом, старательно наморщив лицо в попытке выразить чувства.
— Я думала ты опять сегодня будешь весь день играть. Там уже даже дядя Жена спрашивал куда ты делся. Говорит, что птичка наша летать перестала.
— Неясыть? — удивился я, пытаясь вспомнить, где смартфон.
— Угу, — кивнула она, не прекращая горящим взором осматриваться меня, словно не веря ещё, что могу быть таким.
Остро захотелось её обнять. Сонетта легко поддалась, как будто ждала и мы с силой прижались, ну точно давно не виделись.
— Блин, спасибо тебе большое, — выдохнул я, отстранившись. Заглянул ей в лицо. — Это было настоящим испытанием.
— Ты про турнир? — рассмеялась она.
— Да. Я только сейчас понял, как ты мне помогала. Тяжело, наверное, было?
— Немножко.
— Прости! — вырвалось у меня и на чувствах взял её личико в ладони. Прижался губами к губам — до боли.
— Братик! — попеняла она, осторожно трогая свои нежные зефирочки.
— Прости, прости, прости!
— Ой, вот ты дура-а-ак! — протянула она, вывернувшись из рук. Побежала вниз. — Пошли салатики кушать, а то прокиснут опять…
Когда с обедом было покончено, я потянул Сонетту во двор. У Неясыти кто-то вырвал штекер питания на базе, что я быстро устранил. Коротко поприветствовал дядю Женю, пообещав, что скоро зайду, а сам уже с предвкушением вглядываюсь в дивное небо: на фоне величавых туч с пышными сверкающими шапками, летит точка дрона — это к нам. Сонетта не удержалась и подбежала таки к соседу принять клубнику в подарок, но тут же вернулась ко мне. Я с улыбкой проводил взглядом очередную здоровенную ягоду до её рта, но сам не могу думать больше ни о чём, кроме ноши, что бережно везёт коптер.