Розы на стене
Шрифт:
– Ты мог меня остановить от опрометчивого брака. Даже силой оттащить в Храм. Но ты этого не сделал. Ты показал, что я для тебя значу намного меньше, чем я думала. А еще я мог заявиться на ее бракосочетание с герцогом Траттенским и заявить, что я против. Как там говорится? Что эта женщина принадлежала мне душой и телом? Телом-то да она принадлежала, но душой…
Душой она принадлежит только себе. Вот и сейчас ей что-то от меня нужно, и это что-то – отнюдь не ночь любви, как бы ни пыталась она меня в этом убедить. Только вот незадача – я ей больше не верю.
– Наш разговор бессмыслен, Матильда. Более того, мы заставляем ждать леди Штрауб и даем ей пищу для разговоров. Если ты забыла,
– Гюнти, – Матильда опять заворковала, поняв, что жесткостью не добьется желаемого, – я была молодой наивной девочкой. Я не думала, что это окажется столь ужасно. Она приложила к глазам кружевной платочек, извлеченный невесть откуда с ловкостью профессионального мошенника, выдавить из себя хоть слезинку не смогла, но выразительно шмыгнула носом, намекая, что слезы скопились где-то внутри и она лишь волевым усилием не позволяет себе расплакаться.
– Если это так ужасно, что держит тебя рядом с мужем? Она распахнула свои и без того бездонные глаза. Забавно, как это я раньше не замечал, что у нее движения насквозь фальшивые, словно в процессе отработки она больше занималась тем, что восхищенно разглядывала себя в зеркале. Вот у леди Штрауб все получается куда естественнее. Не знал бы о ее репутации, принял бы за чистую монету все эти оскорбления и невинные непонимания.
– Как что? Он никогда меня не отпустит. А если отпустит… Муж никогда не отдаст мне сына, а я не могу оставить малыша на это чудовище. Гюнти, ты должен мне помочь. Ты обещал.
Она схватила мою руку и прижал к груди. Как-то так прижала, что это больше напоминало соблазнение, чем просьбу о помощи. Ощупывать ее грудь я не собирался. Не слишком меня интересовали изменения, произошедшие за эти несколько лет, поэтому руку я мягко, но непреклонно освободил.
– Не представляю, чем могу тебе помочь.
– Ты говорил…
– она манерно подрожала голосом, словно не в силах совладать с эмоциями, – ты говорил, что готов на все ради меня и что если понадобится твоя помощь, мне достаточно будет лишь тебя попросить. Так вот. Я тебя прошу. Нет, не прошу, умоляю.
– Попросить о чем? Избавить тебя от мужа? – саркастически спросил я.
– Да, – неожиданно оживилась она.
– Я знала, Гюнти, я знала, что ты непременно поможешь.
– Ты сошла с ума? – опешил я.
– Как ты себе это представляешь? – Не знаю. Главное, чтобы это представил ты. Вызовешь его на дуэль? Платочек был так же быстро убран, как и появился, и Матильда со счастливой улыбкой и надеждой в глазах смотрела так, что я невольно почувствовал себя еще большим идиотом, чем тогда, когда она сообщила о решении вступить в брак с герцогом. Она что, серьезно считает, что я могу ради ее прекрасных глаз просто так убить герцога Траттенского?! – Должен быть серьезный повод.
– Я согласна скомпрометироваться, – с готовностью предложила Матильда.
– Лишь бы все это закончилось побыстрее. Похоже, она согласна скомпрометироваться вне зависимости от моего желания, да еще так, чтобы у герцога возникло желание вызвать и убить любовника жены лично, а не препоручить это неблагодарное дело специалистам. Второе, кстати, намного более вероятно. Как-то не привлекает меня перемещаться по Гарму, стряхивая с хвоста не только леди Штрауб, но и наемных убийц.
– Не могу поверить, что ты фактически предлагаешь убить своего мужа…
– Гюнти, а что делать? – она ненатурально всхлипнула.
– Я тебе даже не могу всего рассказать, так как это нанесет непоправимый
– Ой ли? – она нехорошо прищурилась.
– Думаешь, не знаю, почему тебя сюда перевели? Так подставиться еще надо суметь. Заводить романы с женами начальников не всякому в голову придет.
– Я талантлив. При этих словах я почему-то посмотрел на леди Штрауб. Богиня, да за что мне это? Если бы не эта неразборчивая девица, то не было бы ни Траттена, ни Матильды. Во всяком случае – в таких количествах.
– Гюнти, брак с герцогом был ошибкой, – продолжала гнуть свою линию Матильда, – но самой мне ее не исправить. Нужна твоя помощь. Помощь, которую ты обещал. В ее глазах на миг промелькнуло нечто такое хищно-жесткое, что я невольно подумал, а любила ли она меня вообще когда-нибудь. О сейчас речи даже не шло – она собиралась найти во мне неугаснувшие чувства и беззастенчиво использовать. Но раньше, раньше, когда мы с ней встречались, была ли она влюблена или я просто казался ей подходящей партией, а когда подвернулась более подходящая, потерял для нее всякий интерес? – Ты уверена, что во время нашей помолвки я обещал при необходимости убить твоего мужа? – Ты обещал любую помощь, которая будет в твоих силах. Любую, – она опять положила руку мне на плечо.
– Гюнти, я же не требую ничего невозможного. Избавь меня от мужа, и мы будем счастливы вместе. Я опять посмотрел на леди Штрауб. Пожалуй, брак с ней не самое плохое, что может случиться. Спровоцируй Матильда скандал с герцогом – и на моей военной карьере можно ставить крест, даже если я его не убью. Матильдина идея с дуэлью – самое идиотское из ее предложений. Герцог не станет ни вызывать на дуэль, ни принимать вызов, а тихо-мирно наймет кого-нибудь для избавления от возникшей проблемы.
Да, меня убить не так-то просто, но все же можно. А если встанет вопрос: моя жизнь или его – то, разумеется, я выберу свою. Понимает ли это Матильда? Прекрасно понимает и именно на это рассчитывает. Сейчас для нее важнее всего – сохранить положение и деньги. «Мой бывший жених так и не смог смириться с тем, что я вышла за другого. Когда мы встретились, его страсть вспыхнула с новой силой. И как я ни уговаривала вести себя благоразумно, как ни напоминала, что к прошлому нет возврата…» Думаю, найдется множество желающих утешить вдовствующую герцогиню, особенно такую молодую и красивую.
Глава 12
Фридерика
Герцогиня Траттенская мне ужасно не понравилась, и совсем не из-за сохраненных ею воспоминаний о настоящей Штрауб. Воспоминания все равно оказались обрывочными и не представляли не малейшего интереса для этой леди, которая вполне удовлетворилась объяснением о популярности в этом сезоне рыжего цвета, правда, отметила, что он у меня очень естественный, но больше в борьбе за внимание моего охранника. Вот он ее точно интересовал. Правда, интерес был какой-то странный. Леди было явно что-то нужно от Штадена, и это что-то – не только он сам. Смотреть на ее ухищрения было не особо интересно, поэтому я с радостью согласилась пересесть за соседний столик, куда мгновенно принесли заказанный герцогиней десерт. Он оказался приторно-сладким, намертво прилипал к зубам и не размачивался даже горячим травяным отваром. Появилось подозрение, что этот фирменный местный десерт подают исключительно тем, кого герцогиня по какой-то причине считает соперницами, и подают не просто так, а чтобы надежно сцементировать вражеские челюсти.