Рубеж-Владивосток
Шрифт:
— Склады горят, — заключает взводный. — Не успели, братцы.
— Не дрейфь! — Восклицает Азаров. — Угля много! Всё не спалят, собаки серые!
— Да, только весь казачий батальон, охраняющий базу, положат, — прошипел ротмистр и рявкнул. — Первый, третий взвода за мной!! Остальные подтягивайтесь.
Помчали галопом, как угорелые. Грибоедов впереди всех мчит.
Стали срезать, ветки по лицу хлещут, шапка съехала на холку, спасибо ремешок крепкий придержал.
Вырвались к базе. Три склада из семи горят, чёрный дым столбом в небо валит. Весь забор по периметру переломан. Бой почти прошёл. Ещё на позициях кое–где хлопают винтовки, не пойми куда. Растерзанные и пожжённые тела казаков повсюду, останки оргалидов везде. И ползающих, и летающих. Один гигантский голубой оргалид в виде паука прямо на одном складе сверху лежит и жарится. Трещат ледышки, как шифер.
Неподалёку вагоны транспортного поезда перевёрнутые на железнодорожном пути. В двух местах рельсы вырваны и загнуты вверх, словно они из фольги. Метрах в сорока он позиций упавший дирижабль догорает. Оба артиллерийских расчёта на двух пригорках, будто в жерновах побывали, перемолоты, и не разберёшь, сколько орудий было да людей.
Заметили движение за насыпью со стороны моря! А там ещё два собакообразных двухметровых оргалида гоняют казаков.
Прям с сёдел стали по тварям стрелять, на себя отвлекая. Да всё мимо! Наша телега где–то по пути застряла.
Зато пулемёт казачий догадались выкатить, казака присыпанного растормошив. Патронов с гулькин нос наскребли. Перезарядили! «Максим» дал две длинные очереди и заклинило!
Одну тварь прибили, вторая, как полоумная казака задавить решила в окопе, от добычи не отстав. Ротмистр орёт не своим голосом, гусары еле шевелятся. Лошади ржут, брыкаются. Страшно и животным! Кое–как отделение вышло пешими и с первого же залпа винтовочного прикончили вторую хромую тварь.
— Рассредоточиться по позициям, занять оборону! — Командует Грибоедов, вертясь на перепуганном коне.
— Пулемёты ищите! — Подсказывает Азаров запыхавшимся голосом. — Что с пушками?
— Все разбиты! — Докладывают гусары, взобравшиеся на пригорки в первую очередь.
— Здесь раненные!
— Помогите! Но глядите в оба!
Справа за уцелевшим складом у пропускного пункта забил казачий пулемёт в сторону моря!
Мчу туда в седле в составе отделения. Потрёпанный взвод казаков добивает ещё двух белых оргалидов, ползущих на пригорок с берега.
Из–под дымящейся туши третьего монстра рядом с позицией бойца стонущего пытаются двое других вытащить.
Лица у казаков исцарапанные и чёрные от копоти, взгляды ошалелые, мундиры изрезанные и пожжённые.
— Братцы! — Воскликнули, нас завидев. Трое гусар со мной спешилось и с палками заборными для подпора пошли помогать.
Вытащили бедолагу. Погорел, но вреде целый.
— Андрей, родненький, и ты тут, — прохрипел спасённый.
— Степан, — ахнул я, узнав моего первого соперника в кулачном бою. — Держись братец!
Обнять хотел, да на нём живого места нет.
— Держусь! Не дадим пройти тварям адовым! — Закричал сипло.
Заняли оборону с казаками, пулемёт приехал как раз наш. Одно орудие на колёсах уцелело, семидесяти пяти миллиметров ствол, казаки им занялись.
Ужас накрывает с головой от осознания потерь людских. Батальон казачий сильно потрепали, бойцов сорок лишь винтовки держать могут, остальные раненные и убитые. Комбат пал в бою, два ротных тяжело ранены.
Гражданские тут нарисовались, два деда и деревенская девка лет двадцати, погнали их в шею вглубь леса, пока передышку враг дал.
Меня с двумя гусарами в разъезд назначили. И помчал я разведывать по периметру.
От склада до берега метров восемьдесят, оттуда твари, похоже, и вылезли. Но не все, а группами широким фронтом. С трёх сторон ударили, ещё и пирс подле разломали, два грузовых судна потопив, остальным сверху рубки изломав. И всё, как специально. Какие–то с неба нагрянули, по словам казаков, они и навели больше шороху. А потом голубая тварь вышла из воды на готовое. Но её дирижабль с орудия долбанул и очень удачно. Сам следом рухнул.
Два круга я на лошади сделал в патруле, каждый раз с замиранием сердца проскакивая через ещё не рассеявшийся дым.
К складам новый отряд гусарский подоспел с нашего полка только с другого эскадрона. Сразу стало поспокойнее. Эти свежие, перепуганные, как мы были до атаки.
Азаров подскочил, хмурый, мундир весь в крови. Похоже, раненных помогал бинтовать.
Примерно в полукилометре в стороне Владивостока бой воздушный стали наблюдать! На высоте метров в триста четыре дирижабля, в ряд боротом встав, из всех калибров поливают надвигающуюся с моря стаю летающих тварей. Видимо, это резервные с аэродрома, что поднялись и, двинув в сторону Амурского залива, завязались в драке.
— Там вообще жарко, братцы, — комментирует казак на коне с лицом в чёрной копоти, что чёрт из табакерки.
— Мехары все там, — комментирует Азаров.
— Давайте, родненькие, — воет гусар, глядя, как сквозь шквал огня пытаются пробиться твари, сыплются, падают, но всё не кончаются.
Им бы хоть один мехар помог! Зубы сжимаю от бессильной ярости.
Сквозь целый рой нечто стремится к лётчикам с отличительной скоростью! Нет, не мехар… тварь голубая! Здоровенная в пол судна, формой, как ястреб. Прорывается сквозь шквал. Прошивает собой газовое тело одного, запутывается в канатах и вместе с ним падает! Ещё и крыльями пробует махать. Да и само судно ещё на пропеллерах пытается держаться.
В итоге не рухнул дирижабль, а приземлился! Три других судна разлетаться стали.
— Помочь им надо! — Осенило меня.
— Да куда, Андрей, ты чего?! — Ахнул Азаров.
— Голубой в канатах запутался, мы его на земле добьём! Повяжем ещё больше и в упор расстреляем. Не расстреляем, так задержим. Глядишь, мехар подоспеет! — Предлагаю воодушевлённо. — Пока можем, а иначе бед натворит! Их же мало у вражин, каждый на счету! Там и лётчики живые, сожрёт ведь.
— Князь дело говорит! — Поддержали некоторые гусары. Кто–то закашлял. У меня самого горло от гари скребёт.