Рубеж-Владивосток
Шрифт:
— В ухо! — Кричу ему сквозь рёв и вопли. И досылаю в патронник пятый патрон.
Азаров вскрикивает и падает, запутавшись в верёвке! Тварь его и потянула. Рука моя дрогнула, снова мимо! Ах так?!
— Ну сука!!
Штык пристегнул! И врукопашную пошёл, как по тоннелю к свету. Лишь бы поразить, любой ценой!
Вогнал в раковину весь штык со всей дури. Вошёл, как миленький. Тварь завизжала так, что уши заложило.
И на меня дёрнулась, пришлось отпрыгивать, винтовку выпуская.
Саблю обнажил, отступая в сторону моря.
Оргалид, оставив в покое полуразбитую кабину, за мной потянулся.
Рубанул саблей, коготь ему срубив! Ощущение, будто по дереву луплю. Кисть сжал, что есть сил, и следующим ударом палец оттяпал.
Морду оргалид к земле прижал, пополз совсем слабо, глаза стали темнеть со стороны, где ухо пробил. Похоже, сработала уязвимая точка. Лапа раненная с той же стороны надломилась бессильно, и тварь полностью завалилась, прямо на приклад винтовки оперевшись в землю и вдавливая её ещё сильнее в череп!
Тут же выдохнула через желваки перекошенные и замерла. Есть!! Это мой первый оргалид, кого я почти голыми руками…
Радуясь маленькой победе, как ребёнок, с бешеным сердцем бросился Азарова спасать.
Голову поднял, а уже половину поля дымом заволокло! Лошади носятся, гусары орут, твари белые беснуются.
Прапорщик в верёвках бьётся, как рыба, задымился мундир под осколками с твари. Лётчики ринулись было наружу, да обратно залезли.
Не успеваю до Азарова добраться. Из–за кабины с обеих сторон два оргалида собакообразных выходят, челюстями клацая.
— Ну что, отродья!! — Огрызаюсь и выставляю саблю, рукоять с силой до боли в пальцах сжимая. — Так просто не возьмёшь!!
Отступаю к обрыву, а они за мной, прижимаясь, будто прыгнуть хотят. Пятясь, чуть было не споткнулся о тело. Лётчика форма, убитый лежит. Револьвер замечаю.
Саблей машу, дёргаются твари с настороженностью. Похоже, просекли, что кровь на клинке более сильного, а может, увидели, как я Голубого прикончил.
Пользуясь заминкой, хватаю револьвер!!
Но, видимо, таким теперь только застрелиться. Ещё твари собираются, стягиваясь с трёх сторон и отрезая мне путь по суше. Два полутораметровых «паука» справа, две мелкие «птицы» и «собака» слева. И ещё одна тварь крылатая с фронта метра под три! Ряхи у всех безобразные, кто с зубами в крови алой, кто с клювами. Челюстями клацают, слюнями истекают, глазами бесчисленными вылупились, с ума можно сойти. Но мне не страшно. Унести бы с собой ещё хотя бы одну.
Выбираю цель посвирепее, всё ближе к обрыву подступая. На поле стрельбы уже не слышно, удаляется топот копыт. Стоны в тумане ещё доносятся.
Но всё это уже за пеленой. Время будто замёрзло для моего восприятия, давая возможность насладиться последними мгновениями жизни. Переосмыслить её. Понять, что много ещё не сделал. Но не пожалеть.
Потому что умру достойно.
Бать, за меня тебе не будет стыдно.
— Ближе подходите, твари! Все сюда!!
Сабля в одной руке, револьвер в другой. Лезут новые белые оргалиды, в полукольцо заключают, но дёргаются оттого, что я как волчок кручусь, угрожая уже безнадёжно.
До обрыва метры! Саблей едва ли не по носу даю некоторым. Они уже друг другу мешают. Сзади плещется вода, булькают гигантские глотки. Похоже, подплыли оргалиды и с моря.
Одна тварь удачно ухо подставляет, и я жму на курок!
Бах! С первого же выстрела влетает точно!
Достреливаю ещё три патрона в соседей уже беспорядочно, на четвёртый раздаётся щелчок. Последняя секунда, твари готовятся к прыжку! И чудится, что за этими более хитрые твари уже в воздухе зависли на пути ко мне.
Закрываю глаза. Жрите.
— Беги!! — Раздаётся девичий визг, будоражащий сознание. — Прыгай с обрыва!! Высоко прыгай!!
Кидаю в тварей револьвер и выпускаю из рук саблю! Срываюсь на бег за мгновенье, чувствуя порывы ветров от летящих на меня туш!
Силы откуда–то взялись в ногах, жить–то как захотелось! Три мощных толчка от земли — отличный разгон. Четвёртый от самого края обрыва делаю и взлетаю! Ощущая, как щёлкают челюсти у пяток и даже ушей, зависаю в пространстве над морем, где снизу ждут другие чудовища. Всё, от меня больше ничего не зависит, стучит отчаянная мысль.
— Сгруппируйся!! — Врывается в сознание визг.
Удар в спину! Аж сотрясается всё нутро. Запоздало выполняю команду, поджимая ноги и руки к телу. И чувствую, что уже не лечу. Створки заезжают, заключая меня в колоссальный доспех!
С щелчком пропадает весь хаос кровавого мира вместе с жаждой тварей, которую чувствовал кожей.
Через секунду приходит озарение! Я в кабине меха!!
— Замри и не ёрзай, — раздаётся деловитое мне в затылок с щекотным дуновением ветерка.
Новое озарение… я в кабине меха Агнессы. И сижу буквально на ней! Точнее прижатый спиной к её груди.
Два человека в одном мехаре! Тесто?! Не то слово. Колени створками к животу сдавило. Руками потолок подпираю, чтоб уж полным весом на пилота не давить.
Дыхание её тяжёлое. Гул, вибрация. Похоже, летим.
— Как ты видишь? — Спрашиваю, ещё не отдышавшись толком.
— Что? — Раздаётся вымученное.
— Боевая линза, я ж её закрыл.
— Настроила иначе, — отвечает устало. — Сейчас сделаю круговой обзор, не пугайся. Так, стоп. Откуда знаешь про линзу? А впрочем… не важно. Держись!
Исчезли створки, оставив лишь полупрозрачные серые контуры на изгибах деталей, и дух перехватило! Потому что я лечу прямо над морем!!
Следом пропали боковые стенки, открывая ещё больше наружного пространства. Руки с крыльями тоже стали силуэтами, но более плотными.
Как сообразил, идём на вираже обратно!
Чуть руки переставил поудобнее, и звук различных переговоров с помехами ворвался в уши, который быстро стал фоном. Ибо через пять секунд мы вернулись туда, откуда меня пришлось спасать.