Рубиновый рыцарь
Шрифт:
— Но я хочу есть.
Кьюрик угрожающе взялся за ремень.
— Ну, ладно, ладно, не надо так распаляться, — сказал мальчик и побежал наверх по ступеням.
В пивном зале было сумрачно и дымно, а на полу опилки смешивались с серебристой рыбьей чешуей. Рыцари с Кьюриком и Беритом тихо вошли и сели за свободный стол.
— Эй, мы хотим пива, — крикнул Келтэн подавальщице. — Много пива!
— Не перестарайтесь, — прошептал Спархок. — Больно ты тяжел, неохота тащить тебя потом вверх по лестнице.
— Не бойся, друг мой, — ответил
Женщина, принесшая им пиво, была типичная лэморкандка: светловолосая, широкобедрая, с обширной грудью. На ней была короткая крестьянская блуза и юбка из тяжелой красной ткани. Она подошла, стуча по полу грубыми деревянными башмаками и глуповато хихикая. Пиво было разлито в огромные деревянные кружки.
— Эй, милка, не спеши уходить, — сказал Келтэн, осушив залпом свою кружку. — Ну-ка, наполни ее снова, — он шлепнул ее по заду. Подавальщица рассмеялась и поспешила к стойке.
— Он что, всегда такой? — спросил Тиниэн Спархока.
— Всякий раз, когда есть возможность.
— Ну вот, — возгласил Келтэн на всю комнату, — я все же ставлю серебряную полукрону, что битва никогда не заходила так далеко на север.
— А я ставлю две, что заходила! — проревел Тиниэн, подхватывая хитрость.
Бевьер озадаченно посмотрел на них, но потом, догадавшись, в чем дело, вступил в разговор:
— Я думаю, узнать будет нетрудно, наверняка кто-нибудь здесь может нам подсказать.
Улэф отодвинул свой табурет и встал. Треснув огромным кулаком по столу, он обратил на себя внимание.
— Господа, — воззвал он к другим посетителям пивной. — Два моих друга спорят уже два часа, и поставили немалые деньги на кон. Говоря откровенно, они мне уже порядочно надоели, — Улэф усмехнулся. — Может быть кто-то из вас разрешит этот спор, и даст, наконец, отдых моим ушам? Дошла досюда битва пять столетий назад или нет? — он указал на Келтэна. — Вот этот, с пивной пеной на подбородке, говорит, что битва не заходила так далеко на север, а этот, круглолицый, говорит, что заходила. Кто из них прав?
Наступила тишина, потом розовощекий седой старик прошаркал через комнату к их столу. Румянец его был вызван, видимо, пивом, и вблизи стало видно, что голова его трясется на тонкой шее, а одет он в какую-то рванину.
— Я думаю, что смогу разрешить ваш спор, господа, — прошамкал он. — Мой дед рассказывал мне немного чего об этой самой битве.
— Дорогуша, принеси-ка этому малому кружечку пива, — сказал Келтэн, подмигивая подавальщице.
— Келтэн, — прикрикнул Кьюрик. — Держи руки подальше от ее задницы.
— Но я просто по дружески…
— Так вот это у тебя называется, хмм.
Раскрасневшаяся девица снова отправилась за пивом, не забывая при этом стоить глазки Келтэну.
— Быстро ты заводишь себе подружек, — сухо сказал Улэф. — Но не пытайся извлечь из этого преимущество на людях, — он взглянул на старика, — ну, присаживайся, старый хрыч.
— Спасибо, хозяин. Я по вашему лицу понял, что вы из Северной Талесии, — старик присел на скамью.
— Ты понятлив, — похвалил его Улэф. — Так что же тебе рассказывал твой дед?
— Ну-у, припоминается мне, что он, что он говорил мне… — старец замолчал, жадными глазами наблюдая за подавальщицей, принесшей ему пиво. — Спасибо, Нима, — сказал он.
Девица улыбнулась, подталкивая пышным бедром Келтэна.
— Как ты насчет… — она подмигнула и наклонилась к нему.
Келтэн неожиданно покраснел.
— А-аа, да, прекрасно, дорогуша, — запинаясь проговорил он. Ее прямота застала Келтэна врасплох.
— Ты дашь мне знать, когда тебе захочется, — заявила Нима. — Все, что хочешь, я все время здесь.
— Нуу, сейчас я занят, — сказал Келтэн, — может быть, потом, позднее.
Тиниэн и Улэф обменялись взглядом и усмехнулись.
— Вы, северяне, смотрите на мир немного по другому, чем ты, — смущенно сказал Бевьер.
— Ты хочешь получить несколько уроков? — спросил Улэф.
Бевьер покраснел.
— Он хороший малый, — широко ухмыльнулся Улэф, хлопая Бевьера по плечу. — Нам пришлось бы долго держать его подальше от Арсиума, чтобы они смогли немного испортить его. Бевьер, дорогой брат, ты слишком церемонен. Постарайся немного освободиться.
Спархок посмотрел через стол и беззубого старого лэморкандца.
— Так скажешь ты наконец что-нибудь, старик? Заходила битва так далеко на север или нет?
— О, да, конечно, так и было, господин, — прошамкал старик. — И даже дальше, как говорят. Дед говорил, что сражение доходило аж до самой Пелозии. Целая армия талесианцев проходила с верхнего конца озера и с тылу напали на земохов, только вот земохов было гораздо больше. Ну вот, господа, земохам пришлось малость отступить. Да-аа, — он отхлебнул из своей кружки. — Да, сэр, потом земохи опять начали наседать, их ведь было много более, и битва чуть было не кончилась их победой, но потом на лодках с севера приплыли еще талесианцы и так всыпали… — старик поглядел на Улэф. — У вас, талесианцев крутой характер.
— Да, наверно это из-за климата, — согласился Улэф.
Старец печально посмотрел на дно своей опустевшей кружки.
— Не позволят ли добрые господа еще пивка старому человеку?
— Конечно, дедушка, — отозвался Спархок. — Келтэн, позаботься.
— Почему я?
— Ну, у тебя прекрасные отношения, пока на словах, правда, с местным пивным начальством. — Ну, старик, продолжай, продолжай.
— Хорошо, сэр, очень благодарен, сэр. Так вот, говорят дело было в паре лиг отсюда на север. Подоспевшие талесианцы, увидели, как много перебито их друзей и родичей, и набросились на земохов со своими топорами. Здесь теперь много, очень много могил, и крестьяне, когда пашут по весне, до сих пор находят в земле кости, старые мечи, копья, топоры.