Рубиновый рыцарь
Шрифт:
— Хорошо, — снова ответил Телэн.
— Почему ты назвал графа чудовищем? — спросил Спархок Арбела.
— А как назвать человека, заточившего в башне прекрасную деву?
— Что за прекрасная дева? — спросил Бевьер странно настойчивым тоном.
— Его собственная сестра! — воскликнул Арбел голосом полным негодования. — Девушка прекрасная и чистая, как голубка.
— А он, случайно, не говорил тебе, почему? — спросил Тиниэн.
— Он говорил какую-то нелепицу, обвиняя ее в каких-то страшных злодеяниях. Я отказался
— А ты уверен в его неправоте? — недоверчиво произнес Келтэн. — Ты когда-нибудь видел эту леди?
— Я? Вообще-то нет, но слуги графа рассказывали мне о ней. Они сказали что она невероятно красива, и что граф заточил ее в башне сразу же, как вернулся из путешествия. Он выгнал меня и всех слуг из замка и теперь думает продержать сестру в башне все оставшиеся ей годы.
— Чудовищно! — гневно воскликнул Бевьер.
Сефрения все это время пристально наблюдала за менестрелем.
— Спархок! — позвала она и отвела его в сторонку, за ними последовал Кьюрик.
— Что такое? — спросил Спархок.
— Не дотрагивайся до этого менестреля, — предупредила она, — и скажи всем остальным тоже.
— Я не совсем понимаю тебя Сефрения.
— Что-то не то с ним, Спархок, — вмешался Кьюрик. — Глаза у него какие-то не такие и говорит он слишком быстро.
— Он чем-то заражен, если можно так сказать, — объяснила Сефрения.
— Болезнь? — Спархок поежился, чума была страхом всей Эозии.
— Не в том смысле, в котором ты думаешь. Это не болезнь тела. Что-то злое навело порчу на его разум.
— Ищейка?
— Вряд ли, не похоже. Но у меня такое ощущение, что эта порча передается через прикосновение, так что пусть все держатся подальше от него.
— Он разговаривает, — сказал Кьюрик, — и у него нет этого оцепенелого выражения на лице. Ты права Сефрения, это не похоже на Ищейку, это что-то другое.
— Тем не менее он очень опасен.
— Но ему не долго осталось быть опасным, — Кьюрик потянулся к своей булаве.
— Кьюрик! — воскликнула Сефрения. — Перестань. Что сказала бы Эслада, если бы узнала, что ты убиваешь беззащитных путников?
— Но нам необязательно сообщать ей об этом, Сефрения.
— Когда же наступит день, когда эленийцы научатся говорить не при помощи оружия? — проговорила Сефрения и добавила что-то по-стирикски.
— Что ты сказала? — переспросил Спархок.
— Ничего.
— Но тут есть еще одна закавыка, — серьезно сказал Кьюрик. — Если менестрель заразный, значит и Бевьер тоже — он же подхватил его, когда тот падал с лошади.
— Я послежу за Бевьером. ответила Сефрения. — Может быть его защитили доспехи. Точно мы узнаем это немножко позже.
— А Телэн? — спросил спархок. — Он дотрагивался до менестреля, когда принес ему воды?
— По моему нет, — ответила Сефрения.
— А сможешь ты вылечить Бевьера, если он подхватил эту заразу? — поинтересовался Кьюрик.
— Я даже не знаю, что это такое. Все что я сейчас могу сказать, это то, что менестрель чем-то одержим. Давайте-ка вернемся и постараемся удержать подальше от него остальных.
— Я умоляю вас, Рыцари Храма, — взывал тем временем Арбел. — Поезжайте к дому этого негодяя графа, и освободите его сестру из незаслуженного заточения.
— О да! — пылко воскликнул Бевьер.
Спархок бросил быстрый взгляд на Сефрению и она мрачно утвердительно кивнула.
— Останься с этим несчастным, Бевьер, — сказала она арсианцу, — а остальные пойдемте со мной.
Они отошли подальше от огня и Сефрения тихо все объяснила.
— Так значит, Бевьер теперь тоже одержимый? — спросил ее Келтэн.
— Боюсь, что да. Он уже сейчас ведет себя как-то неразумно.
— Телэн, — серьезно сказал Спархок, — когда ты подавал воду, ты не дотрагивался до него?
— Как-будто нет, — ответил мальчик.
— Ты не чувствуешь никаких побуждений бежать на помощь дамам, терпящим бедствие? — спросил его Кьюрик.
— Я? Кьюрик, ты что, издеваешься?
— С ним все в порядке, — облегченно вздохнула Сефрения.
— Так, — сказал Спархок. — Что нам делать?
— Ехать к Гэзеку как можно быстрее, — ответила Сефрения. — Нужно узнать чем вызвана болезнь, чтобы я могла излечить его. Мы должны попасть в замок, хотя бы и силой.
— С этим-то мы справимся, — заявил Кьюрик, — а вот что делать с менестрелем? Ведь если он может передавать свое одержание, едва дотронувшись, то никак невозможно, чтобы он ехал с нами.
— Есть простой способ решить этот вопрос, — проговорил Келтэн, кладя руку на эфес меча.
— Нет, — резко сказала Сефрения. — Я погружу его в сон. Несколько дней отдыха не повредят ему, а будут только к лучшему, — она строго взглянула на Келтэна. — Почему ваш первый ответ на всякий вопрос — всегда меч?
— А что делать с Бевьером, — спросил Тиниэн. — Его что, тоже усыпить?
— Нет, — покачала головой Сефрения. Он должен быть способен ехать верхом, мы же не можем оставить его. Просто не приближайтесь к нему и не позволяйте ему дотрагиваться до вас, мне и без того нелегко.
Они вернулись к костру.
— Бедняга заснул, — сказал Бевьер. — Что мы будем делать теперь?
— Завтра утром отправимся дальше, в Гэзек, — ответил Спархок. — И вот что Бевьер, — добавил он. — Я знаю, что тебя привела в негодование эта история, но не суди опрометчиво, и постарайся сдерживать себя, когда мы прибудем в замок. Держи в руку подальше от меча и думай, что говоришь. Сначала мы посмотрим что к чему, кто прав, кто виноват, а потом уж будем действовать.
Пустые проволочки, ненужная осторожность, — недовольно пробурчал Бевьер. — Тогда я скажусь больным по приезде в замок. Я уверен, что не сдержусь если мне придется слишком часто видеть перед собой лицо этого чудовища.