Ручная кладь
Шрифт:
– В раздумьях, не украсить ли собой еще одну жизнь, - смеясь, ответила тень.
– Посмотри на себя, с тебя уже пыль сыпется, - шутливым тоном, добавил Артём.
– Он меня моложе на десять лет, - добавила тень,- и с ним ничего подобного еще не случалось.
Артём перестал улыбаться.
– Ты сошла с ума! Ты хочешь сломать человеку жизнь?
– Не жизнь и была. Кстати, почему сразу сломать, может починить?
– Ты собираешься выйти за него замуж?
– Не могу, я замужем.
– Это в который раз? – возмущенно спросил Артём.
– В очередной, - язвительно ответила тень.
– Зачем тогда он тебе нужен?
–
Артём тяжело вздохнул и тихо произнес:
– Ты все такая же.
– Какая? – кокетливо спросила тень.
– Неугомонная.
Дверь распахнулась и на кухню зашла жена Артёма. Порыв ветра заиграл плафоном и занавесками и сдул тень с подоконника.
Женщина подошла к холодильнику открыла дверцу и постояла в задумчивости, рассматривая содержимое. Затем выложила колбасу на стол и принялась нарезать на кусочки.
Артём по привычке хотел накричать, возмутиться, потребовать ужин, но голос не слушался, и он только беззвучно шевелил губами. Пытаясь справиться с внезапно охватившим бессилием, он встал и подошел к жене вплотную. Жена, не замечая его присутствия, прошла насквозь, убрав оставшийся кусок обратно. Артём остолбенел от неожиданности и вдруг вспомнил: «Я умер, умер, меня уже нет!». Жена еще раз прошла сквозь него, хлопнула дверью создав сквозняк, который вышвырнул Тёму за окно.
Потрясенный воспоминанием, Артём, молча, пролетал над городом, заглядывая в окна домов. Ничего не изменилось в этом мире с момента его смерти, жизнь продолжалась. Люди смеялись, плакали, ссорились, ужинали, смотрели кино. Тёма уже собрался полететь под фонарь и раствориться в лучах, как вдруг увидел его. Он узнал его сразу. Счастливый взгляд мужчины был устремлен в монитор, но в глаза не читали текст на экране, в них отражалась тень. Тёма сразу узнал эту улыбку и этот взгляд. «О, несчастный! – подумал он, - ведь она поиграет и бросит тебя. И ты тоже превратишься в тень. Безликую, безмолвную тень из ее прошлого». Артём зашел в комнату и подошел к мужчине.
– Думаешь о ней?
– спросил Артём.
Мужчина вздрогнул и огляделся.
– Она поиграет и бросит тебя, - продолжил Тёма, - ты для нее просто игра. Один из многих. А ты будешь страдать мучиться, не находить себе места.
Внезапно острая боль пронзила Артёму сердце. Он замер и, набрав в легкие воздуха, стоял, не в силах пошевелиться. «Это инфаркт? Как болит сердце!», - подумал он. Но тут же другая мысль пронзила мозг: «У меня уже был инфаркт. Это не моя боль!»
Он посмотрел на мужчину и увидел его побелевшее, покрывшееся испариной лицо.
– Тебе нужно лечь, - закричал Тёма, - пойдем, я помогу.
– Я сам, - ответил мужчина и, опираясь, локтями на стол, пересел на диван.
– Ляг, - Тёма потянул его за ноги. Заставляя принять горизонтальное положение. – Вот ведь угораздило тебя, ворчал он, подкладывая под голову подушку.
– Спасибо, мне уже легче, - сказал мужчина и вытер со лба испарину.
Он закрыл глаза и кисло улыбнулся.
Артём сидел рядом и смотрел, как мужчина медленно возвращается к жизни. Хотелось заглянуть в душу, прочесть мысли. Глаза были закрыты, и читать по ним Тёма не мог, поэтому растворился в воздухе и осторожно проник мужчине в мысли.
«Конечно, снова она», - ухмыльнулся Артём, узнавая знакомый силуэт. «Слишком хороша», - критически подумал Тёма, решив, что в мечтах мужчина ее несколько приукрасил. Тень улыбалась, смеялась, шутила. Мужчина держал ее за руку, смотря
Вдруг она остановилась и посмотрела на Артёма. Он замер. Тень перестала улыбаться. Приблизилась к нему, заглянула в глаза и прошла насквозь.
Артём обернулся и зажмурился: ревность впилась в его душу. Тот другой обнимал ее, целуя в губы. Комок подступил к горлу, и Артём почувствовал, как капли коснулись его щек. Вот они уже застучали по полу, по стеклу. Мужчина встал и подошел к окну, закрывая раму. Тёма побежал следом, проскользнув между рук, выскочил наружу. Сильный порыв ветра прибил его к стеклу, и он медленно пополз вниз, растворяясь в каплях дождя.
Боль
«Болит только у себя»
Она уже не боялась смерти. Смерть казалась просто избавлением от нескончаемой и невыносимой боли, которую было невозможно терпеть. Боль не давала ни сидеть, ни стоять, она мешала думать и отравляла жизнь. Нина пыталась справиться с болью самостоятельно, и даже советовалась с доктором Гуглом, но боль не отступала. Пытаясь выяснить источник этой боли, она даже воспользовалась имеющейся у нее медицинской страховкой. Но боль не ушла, к ней еще присоединился страх.
Он возник, когда она увидела источник этой боли в виде крупного светлого пятна на снимке. Нина поняла, страшно не то, что это конец, а то, что теперь до конца придется с этим жить. Вернее доживать. И сколько еще?
Доктор Гугл, озадаченный этим вопросом, задумался и выдал несколько сотен вариантов диагнозов и разных исходов, учитывая сильную боль, намекнул на саркому, посоветовав сделать гистологию.
Она ходила кругами по коридору в ожидании, когда же, наконец, дойдет очередь, и она попадет к врачу. Мысленно она подводила итоги своей жизни. Она так и не съездила в Италию, хотя с детства бредила этой страной, не поучилась в Кембридже, не побывала в Китае. Даже не написала свою операционную систему. Да, если разобраться, она ничего не сделала. Вся прожитая жизнь больше походила на выживание. На первом плане была борьба, все остальное откладывалось на потом. Не было то денег, то времени, то возможности. А теперь все, уже никуда и не поедешь, ничего не сделаешь. Оставалось только терпеть боль и ждать смерть. У нее не было жалости к себе, за все эти годы она разучилась себя жалеть. Ей было немного жалко коллег по работе, на которых переложат ее обязанности, и очень жаль сына, который останется без денег и помощи, и, следовательно, тоже продолжит эту битву за место под солнцем.
Привычка бороться не давала спокойно лежать в ожидании смерти. Она так привыкла сопротивляться ударам судьбы, что даже после приговора продолжала двигаться вперед.
Врачи слушали, качали головами, прописывали таблетки и отправляли к другим. Ни одно из прописанных лекарств не облегчило страданий, а бесконечное хождение по кабинетам, лишало последних сил. Она теряла сознание, вставала и снова шла. Не потому, что у нее была цель, а потому, что была привычка идти. Вот она опять пришла к очередному врачу и терпеливо ожидала свою очередь.