Рудольфио
Шрифт:
– Рудольфио, а я сегодня плакала,- вдруг призналась она.
– Отчего, Ио?
– Не Ио, а Рудольфио.
– Отчего, Рудольфио?
– Это из-за моей старшей сестры. Она устроила скандал, когда я решила взять отгул.
– По-моему, она права.
– Нет, Рудольфио, не права.- Она поднялась с кресла и стала возле окна.- Один раз можно, как вы не поймете. Я сейчас знаешь какая счастливая, что с тобой говорю...
Она опять замолчала, и он внимательно посмотрел на нее. Сквозь платье, волнуясь,
– Все будет хорошо.
– Правда, Рудольфио?
– Правда.
– Я тебе верю,- сказала она.
– Да.
Он хотел отойти, но она позвала:
– Рудольфио!
– Да.
– Зачем ты так рано женился? Ведь еще бы два года, и я бы вышла за тебя замуж.
– Не торопись,- сказал он.- Ты и так выйдешь замуж за какого-нибудь очень хорошего парня.
– Я бы хотела за тебя,
– Он будет лучше, чем я.
– Ну да,- недоверчиво протянула она.- Ты думаешь, лучше бывают?
– В тысячу раз лучше бывают.
– Но это будешь не ты.- Она неумело вздохнула.
– Давай лучше пить чай,- предложил он.
– Давай.
Он пошел на кухню и поставил чайник на плитку.
– Рудольфио!
Она стояла возле полок с книгами.
– Рудольфио, у нас с тобой самое красивое имя. Вот посмотри, даже у писателей нет лучше.- Она на мгновение умолкла.- Может быть, только вот у этого. Эк-зю-пе-ри. Правда, красивое?
– Да,- сказал он.- А ты не читала его?
– Нет.
– Возьми и почитай. Только без отгулов - договорились?
– Договорились.
Она стала одеваться.
– А чай?
– вспомнил он.
– Рудольфио, я лучше пойду, хорошо?
– Улыбка у нее стала грустной.- Ты только не говори жене, что я здесь была. Хорошо, Рудольфио?
– Ладно,- пообещал он.
Когда она ушла, он почувствовал, что ему стало тоскливо, он был полон какой-то необъясни-мой, еще не открытой тоски, тем не менее существующей в природе. Он оделся и вышел на улицу.
* * *
Весна наступила как-то сразу, почти без предупреждения. Люди за несколько дней стали добрее, и эти несколько дней казались им переходным периодом от поры ожидания к поре свершения, потому что весенние сны с мастерством опытной гадалки напророчили им счастье и любовь.
В один из таких дней, уже вечером, когда Рудольф возвращался домой, его остановила пожилая женщина.
– Я мать Ио,- начала она.- Вы простите, вас, кажется, зовут Рудольфио.
– Да,- улыбнувшись, согласился он.
– Я знаю о вас от дочери. В
Она замялась, и он понял, что ей трудно спросить то, что необходимо было спросить как матери.
– Вы не волнуйтесь,- сказал он.- У нас с Ио самая хорошая дружба, и ничего плохого от этого не будет.
– Конечно, конечно,- смущаясь, заторопилась она.- Но Ио - взбалмошная девчонка, она нас совсем не слушает. И если вы повлияете на нее... Понимаете, я боюсь, возраст такой, что надо бояться,- она может натворить глупостей. И потом, меня пугает, что у нее совсем нет подруг среди одноклассниц и вообще среди сверстников.
– Это плохо.
– Я понимаю. Мне показалось, вы имеете на нее влияние...
– Я поговорю с ней,- пообещал он.- Но, по-моему, Ио хорошая девочка, зря вы так беспокоитесь.
– Не знаю.
– До свиданья. Я поговорю с ней. Все будет хорошо.
* * *
Он решил позвонить ей сразу же, не откладывая, тем более что жены дома не было.
– Рудольфио!
– было видно, что она очень обрадовалась.- Какой же ты молодец, что позвонил, Рудольфио, а я опять плакала.
– Нельзя так часто плакать,- сказал он.
– Это все "Маленький принц". Мне его жалко. Ведь правда, он был у нас на земле?
– По-моему, правда.
– И по-моему, тоже. А мы не знали. Ведь это же ужасно. И если бы не Экзюпери, никогда бы не узнали, Не зря у него такое же красивое имя, как и у нас.
– Да.
– Я еще вот о чем думаю: хорошо, что он так и остался Маленьким принцем. Потому что страшно: а вдруг потом он стал бы самым обыкновенным? А у нас и так слишком много обыкновенных.
– Не знаю.
– Зато я знаю, это точно.
– А "Планету людей" ты прочитала?
– Я все прочитала, Рудольфио. По-моему, Экзюпери очень мудрый писатель. Даже страшно становится, до чего мудрый. И добрый. Помнишь: Барка выкупают на свободу, дают ему деньги, а он тратит их на туфельки для ребятишек и остается ни с чем.
– Да,- сказал он.- А помнишь Боннафуса, который разорял и грабил арабов, а они его ненавидели и в то же время любили?
– Потому что без него пустыня казалась бы им самой обыкновенной, а он делал ее опасной и романтичной.
– Ты молодчина, если все это понимаешь,- сказал он.
– Рудольфио...- она замолчала.
– Я слушаю,- напомнил он.
Она молчала.
– Рудольфио,- отчего-то волнуясь, сказал он.- Приходи сейчас ко мне, я один.
* * *
Оглядываясь, она прошла к креслу и села.
– Ты чего такая тихая?
– спросил он.
– Ее правда нет?
– Жены?
– Ну да.
– Нет.
– Мымра она у тебя.
– Что?
– Мымра - вот что!
– Где ты взяла это слово?