Руфь. Непреклонная
Шрифт:
Оцепенев, Вооз постоял минуту спокойно, медленно втягивая в себя воздух и рассуждая сам с собой. То, чему он был свидетелем, вовсе не обязательно было тем, чем могло показаться с первого взгляда. Воозу необходимо сохранять ясность ума для предстоящего разговора. Дети Ришона были в палатке вместе с его женой. Он насчитал троих, включая ребенка, которого качала на руках вдовая мать Ришона.
— Ришон, — позвал его Вооз, не подходя к нему ближе. Когда тот оглянулся, Вооз поманил его рукой:
— Подойди сюда, друг. Я хочу поговорить с тобой.
Он старался говорить небрежным
Ришон подошел сразу, вид у него был смущенный и немного виноватый.
— Я, полагаю, ты видел ту женщину. Она всегда ожидает больше, чем…
Вооз поднял руку, останавливая поток оправданий.
— Я хочу поговорить с тобой о другом деле.
Ришон явно почувствовал облегчение.
— О другом деле? Каком?
— Пойдем, — Вооз радушно протянул руку. — Присядем там, где прохладнее.
Когда они усаживались в тени городских ворот, Вооз перехватил его внимательный взгляд. Ришон сел рядом с ним. Вооз назвал имена десяти мужчин, собравшихся у ворот.
— Вы согласны быть свидетелями всего, что сегодня будет решено на этом месте?
Мужчины согласились и сели поближе, чтобы выслушать дело и выступить в качестве свидетелей решения, которое примут Вооз и Ришон.
Ришон, нахмурившись, оглядел собравшихся, и снова повернулся к Воозу.
— Что все это значит, Вооз?
Вооз осторожно посмотрел вокруг себя и увидел стоявшую в тени Ноеминь. Его сердце забилось сильнее, когда за ее спиной он заметил Руфь. Когда он снова взглянул на Ноеминь, та прижала руки к сердцу, чуть-чуть улыбнулась и кивнула головой.
— Ты знаешь Ноеминь, — начал Вооз, указав на нее рукой.
Ришон равнодушно улыбнулся старой женщине, любезно кивнул, давая понять, что узнал ее, и снова все внимание обратил на Вооза.
— Ноеминь, которая пришла из Моава, — продолжал Вооз.
— Да, я слышал.
«И тем не менее не проявил милосердия и не оказал ей родственного внимания», — удрученно подумал Вооз.
— Она продает землю, которая принадлежала твоему родственнику Елимелеху.
Глаза Ришона загорелись, потому что это была прекрасная земля и находилась рядом с городом.
— Я подумал, что должен поговорить с тобой об этом. Ты можешь выкупить ее, если пожелаешь. Если тебе нужна земля, то покупай ее в присутствии этих свидетелей, — сказал Вооз.
— Хорошо, — ответил Ришон, задыхаясь в предвкушении наживы, — я выкуплю землю.
Руфь никогда не видела более красивого мужчину, чем Ришон. Он был намного моложе Вооза, хорошо сложен, розовощекий с черными кудрявыми волосами и бородой. На нем были красивая туника и плащ, его поведение выдавало в нем человека, который во всем ищет собственную выгоду. Он настороженно окинул взглядом собравшихся, его взгляд был внимателен. Голова гордо поднята. Хотя Ришон старался принять уверенный вид, однако Руфь видела, что он чувствует себя неловко, как будто все время ждет, что его обвинят в каком-нибудь проступке. Он был взволнован этой встречей с Воозом и вел себя почтительно
Не понравилось ей также и то, как он посмотрел на Ноеминь. Не успел он едва взглянуть на свою родственницу, как тут же выбросил ее из головы, как если бы она была недостойна его внимания.
У Руфи упало сердце, когда Вооз сказал, что Ноеминь хочет продать землю своего мужа. Она схватила свекровь за руку, желая выразить свой протест, но свекровь наклонилась к ней и прошептала:
— Вооз знает, что делает. Положись на него.
— Если ты желаешь выкупить землю, тогда выкупай ее сейчас в присутствии этих свидетелей, — говорил Вооз. — Но если ты не хочешь, то сразу скажи об этом, потому что следующий по линии родства, кто должен выкупить ее, я.
— Все в порядке, я выкупаю ее, — нетерпеливо произнес Ришон.
— Хорошо, — сказал Вооз.
Руфь почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Неужели она неправильно поняла его чувства к ней, ошиблась относительно его желания жениться на ней? Вооз даже не смотрел в ее сторону и, кажется, весь сосредоточился на том, чтобы она стала женой Ришона.
— Это хорошая земля, — сказал Ришон. — жаль, что она так долго не возделывалась.
— Конечно, если ты приобретешь у Ноемини эту землю, то должен будешь жениться на Руфи, вдове. Таким образом, она сможет родить ребенка, который будет носить имя ее мужа и сохранит землю для семьи.
Горячность Ришона мигом пропала.
— Моавитянка? — он не пытался скрыть свое разочарование.
Он перевел взгляд с Вооза на собравшихся старейшин. Плотно сжал губы:
— Так… — лицо его потемнело. — В таком случае я не буду выкупать землю, поскольку это нанесет ущерб моему собственному состоянию.
— Это он оправдывается, — прошептала с отвращением Ноеминь.
Руфь пыталась понять, что больше всего беспокоило Ришона. Необходимость исполнить свой долг перед ней и дать Махлону наследника? Или возможность того, что часть его имущества перейдет ребенку, которого она могла бы родить? Собравшийся вокруг народ перешептывался между собой.
— Его жене не понравилось бы это, — сказал кто-то рядом с Руфью.
— Ему следовало бы выполнить свой долг перед Ноеминью.
— Он очень хочет иметь эту землю, но не видит никакой выгоды в ее покупке, если потом должен будет вернуть ее семье Елимелеха в качестве наследства.
Ришон оглядел собравшийся народ, он был взволнован. Он быстро развязал сандаль и передал его Воозу, публично подтверждая законность сделки [9] .
— Ты выкупай землю, я не могу. Покупай ты, — он быстро встал и начал проталкиваться сквозь толпу зевак.
9
У израильтян был такой обычай: при обмене или выкупе чего-либо для подтверждения законности сделки один снимал сапог свой и давал другому. — Примеч. ред.