Рухнувшие небеса
Шрифт:
Ли пожала плечами:
– Не пойму, чего вы добиваетесь, мисс Эванс, но если хотите очернить мистера Уинтропа, то пришли не по адресу. Он был самым добрым и порядочным человеком из всех, кого я знаю.
«Старая песенка!» – подумала Дейна.
На очереди было еще пять человек, трудившихся в посольстве во времена Тейлора Уинтропа. Битых два часа Дейна выслушивала одно и то же.
– Блестящий ум…
– Он действительно любил людей и все делал…
– Из кожи вон лез, чтобы помочь стране…
– Враги? Только не у Тейлора…
Нет, она зря тратит время. Может, еще раз попробовать спросить
– Вы получили все, за чем приехали? – резко спросил он, не успела Дейна появиться в кабинете. Куда девались дружелюбие и приветливость?
– Не совсем, – поколебавшись, ответила Дейна. Посол чуть подался вперед.
– И вряд ли получите, мисс Эванс, особенно если вознамерились облить грязью Тейлора Уинтропа. За какие-то два часа вы ухитрились внести сумятицу и расстроить все посольство. Не пытайтесь вытащить на свет Божий несуществующие скелеты. Если вы только за этим явились, лучше сразу уезжайте.
– Постараюсь последовать вашему совету, – вежливо пробормотала Дейна.
Пусть не надеются! Она не уберется, пока не узнает правды.
Национальный клуб, уютно расположившийся прямо напротив Кремля и Манежной площади, оказался небольшим закрытым рестораном с казино. Том Дру ждал Дейну у входа.
– Добро пожаловать, – приветствовал он. – Думаю, вам здесь понравится. Это местечко посещают сливки московского общества. Все сильные мира сего развлекаются здесь. Если на ресторан случайно упадет бомба, завтра правительство останется без работы.
Дейна давно не ела таких вкусных вещей. Борщ, блины с икрой, грузинское сациви, бефстроганов и на десерт – ватрушки.
– Потрясающе! – едва выдавила объевшаяся девушка. – А я слышала, что русская кухня ужасна.
– Так оно и есть, – заверил Тим. – Но это не Россия. Крохотный оазис в безбрежной пустыне.
– Как здесь живется? – поинтересовалась Дейна.
Тим развел руками:
– Представьте, что стоите у кратера вулкана, не в силах убежать, хотя извержение вот-вот начнется. Каждую секунду может случиться непоправимое. Те, кто стоит у власти, беззастенчиво обкрадывают страну на миллиарды долларов, а народ голодает. Словом, все, как перед началом первой революции. Подобное положение подстегнуло людей к бунту. Господь один знает, что будет со страной. И это наряду с величайшей в мире культурой. Достаточно вспомнить о Большом театре, Эрмитаже, Пушкинском музее, Московском цирке…, всего не перечесть! Сколько великих писателей, поэтов, композиторов! В России печатается больше книг, чем во всех странах мира, вместе взятых, и русские читают в год в три раза больше печатных изданий, чем средний американский гражданин.
– Может, они читают не те книги, – сухо бросила Дейна.
– Вероятно. И сейчас эти несчастные оказались между капитализмом и коммунизмом, как между молотом и наковальней, а в довершение ко всему ни та, ни другая система не работает. Нищета, инфляция, ужасающий рост преступности… Простите, я, кажется, совсем вас заговорил. Не хотел о грустном.
– Ничего страшного. Скажите, Тим, вы знали Тейлора Уинтропа?
– Несколько раз брал интервью.
– Не слыхали ни о каком грандиозном проекте, связанном с его именем?
– Он участвовал во многих проектах – и как бизнесмен, и как посол, – чуть растерянно протянул Тим.
– Я не об этом. Собственно говоря, сама не знаю, чего ищу. Что-то очень сложное, громоздкое…, где все части должны точно сойтись.
Тим непонимающе уставился на нее.
– Первый раз слышу.
– Скажите, а с кем он здесь общался?
– С русскими собратьями по дипломатическому корпусу, вероятно. Вам следовало бы побеседовать с ними.
– Вы правы, – оживилась Дейна. – Я так и сделаю.
Официант принес счет. Тим просмотрел его и обратился к Дейне:
– Типичная история. Три отдельных добавочных налога неизвестно за что.
Он тяжело вздохнул и потянулся за бумажником. Они вышли на заледеневшую ночную улицу.
– Кстати, у вас есть револьвер? – обратился Тим к Дейне.
Та изумленно хлопнула глазами.
– Нет, разумеется. Зачем?
– Это Москва. Здесь нужно держать ухо востро. Ладно, ничего не поделаешь. Придется заехать кое-куда.
Они сели в такси, и Дру дал водителю адрес. Ровно через пять минут они остановились перед оружейным магазином. Дейна опасливо заглянула внутрь.
– Не нужно мне никакого револьвера.
– Знаю-знаю, – отмахнулся Тим. – Идем за мной. Полки были забиты оружием всех видов. Дейна растерянно осмотрелась.
– Неужели всякий может зайти сюда и просто так купить револьвер?
– Были бы деньги, – усмехнулся Тим. Продавец что-то сказал по-русски. Тим объяснил, что ему нужно.
– Сейчас, – кивнул тот и вытащил из-под прилавка маленький черный цилиндр.
– Что это? – не удержалась от вопроса Дейна.
– Средство самозащиты. Баллончик с перечным газом. В случае нападения нажмите здесь, и плохие парни будут выть и кататься по земле от боли. Поверьте, им будет не до вас.
– Но зачем… – начала Дейна.
– Не спорьте. Мне лучше знать, – властно объявил Тим, дал денег продавцу и вывел Дейну из магазина. – Кстати, хотите познакомиться с ночным клубом?
– Звучит заманчиво.
– Прекрасно. Едем.
Клуб «Найт Флайт» на Тверской поразил Дейну роскошью и разгулом веселья. Хорошо одетые люди ели, пили и танцевали под громкую разухабистую музыку.
– Похоже, здесь экономических проблем не существует, – поразилась Дейна.
– Еще бы. Нищих сюда не пускают. Да и людям со средними доходами сюда ходу нет.
Только в два часа ночи Дейна, едва держась на ногах, вернулась в отель. Какой длинный день!
Как и предсказывал Тим, в коридоре за столом сидела женщина, следившая за передвижениями гостей.
Добравшись до своего номера, девушка выглянула в окно. Совершенно святочная картина: хлопья снега, медленно падающие на белую землю в столбах света.
Завтра! Завтра она непременно докопается до истины. Узнает все, за чем приехала.
Шум моторов казался таким оглушительным, что на миг показалось, будто самолет вот-вот врежется в здание. Мужчина поспешно поднялся из-за стола, схватил бинокль и подбежал к окну. Огни удаляющегося самолета быстро снижались: в полумиле от здания находился небольшой аэропорт. Служащие успели расчистить посадочные дорожки, но весь остальной пейзаж, насколько хватало глаз, был покрыт снегом. Зимы в Сибири суровые.