Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
пересмотренный по частям> (<Swiat poczesci przejrzany>), где в сатирическом
тоне изобразил пороки шляхетского общества. Этот господин
подобрал около себя кружок шляхтичей, сохранивших, подобно ему, православную веру, и на сеймиках воеводств Киевского и
Волынского вместе с ними составил для послов, отправляемых на сейм в
Варшаву, инструкцию, в которой требовались гарантии свободы
православного вероисповедания. Римско-католическая партия, составлявшая на сеймиках и на сейме большинство, сильно
озлобилась за это, и православная вера вместо требуемого облегчения
подверглась еще большим стеснениям и унижениям. Так, после
возвращения Польше Подолии в Каменце не дозволялось селиться
православным; весь подольский край в церковном отношении был
изъят от ведомства киевского митрополита и подчинен
исключительно львовскому униатскому владыке, как будто там уже не было
вовсе и не должно быть православия. Братковский в 1701 году
пристал к Палею и распускал сочинения в защиту прав православной
религии. Вслед за тем Братковский отправился в Батурин к Мазепе, с которым был близок уже давно. Он возвращался оттуда во Львов, где имел тогда место своего жительства, и направился не прямым
путем через Киев, а через Полесье, для осторожности от поляков, 1 Заместитель .коронного гетмана.
538
которые за ним наблюдали Переодетый, он хотел обойти обоз во-
лынского посполитого рушения, вышедшего на войну против
мятежных хлопов, и был схвачен. Он был предан суду в Луцке и обвинен
в том, что, <враждуя к унии, ездил в Украину, на возвратном пути
возмущал народ и Козаков, всегда шатких в верности Речи Поспо-
литой, и тем придал огня мятежу, возникшему под предлогом
сочувствия к своей религии, будто бы угнетаемой поляками, чего
никогда не бывало>. Такой приговор был произнесен над ним. Его
подвергли огненной пытке; он ничего нового не показывал и ни от
чего уже сказанного не отпирался. Его казнили мучительною
смертью 25 ноября 1702 года.
Гетман Мазепа не только не смел оказывать сочувствия
русским, восставшим на правом берегу Днепра, но в ноябре 1702
года получил от царского резидента в Варшаве, князя Григория
Долгорукого, письмо такого содержания: <Шведский король
хитрыми вымыслами, по совету приставших к нему польских
изменников, велел распространять слухи, будто его царское величество
указал вашей вельможности послать 20 000 войска на помощь
Саму сю, назвавшемуся царским гетманом, и будто мятежи, поднявшиеся в Украине, возникли с позволения нашего государя.
Речь Посполитая приходит в немалое подозрение. Необходимо
всем на деле доказать, что этот мятеж начался без воли царской
и не приносит никакой пользы его царскому величеству; необходимо стараться угасить этот огонь, препятствующий Речи-Поспо-
литой обратить оружие против шведов>. Гетману указывалось
вести непрестанные сношения с польскими коронными гетманами
и не допускать своих Козаков присоединяться к мятежникам.
Вслед за тем в декабре и в феврале 1703 года гетман в
письмах к коронному гетману старался уверить в неосновательности
слухов, распускаемых правобережными бунтовщиками, будто они
действуют с царского согласия.
Польский король Август писал универсал к Палею,~ укорял его
за смуту и убеждал Козаков разъехаться по домам. В 1703 году
успехи короля шведского в Польше были чрезвычайны. Обе столицы
– попадали под власть его, а польские паны думали, как бы помирить
враждующих королей, своего и шведского, и подвинуть их к союзу
против России. Они-то и старались утвердить мнение, будто
мятежи в Украине возбуждаются с русской стороны. Даже и в массе
южнорусского народа носились такие соблазнительные вести, будто со стороны гетмана Мазепы дано обещание помощи Самусю.
Польский коронный гетман просил малороссийского гетмана
оказать помощь к укрощению бунта в Украине. Но гетман Мазепа
ограничился только тем, что посылал увещательные письма к Самусю
и Палею, а по рубежу приказал расставить караулы для
преграждения охотникам пути к правобережным мятежникам и угрожал
539
смертною казнью за самовольные побеги. Мазепа должен был в то
же время делать уступки своим старшинам и, вообще, козакам, которые, как истые малороссияне, всетаки смотрели с
недружелюбием к полякам на то, что делалось в их государстве. Вероятно, по
этой причине гетман тогда писал канцлеру Головину, что лучше
было бы теперь принять от Палея Белую Церковь в царское
владение. Государь, вместо соизволения на такую мысль, опять
предписывал гетману учреждать построже караулы, чтобы не пропускать
малороссийского народа за Днепр для участия в мятеже против
поляков, а к Самусю и Палею писать, чтоб они возвратили Белую
Церковь польскому королю как законному властителю. С этою же
целью царь отправил к Палею генерала Паткуля уговаривать козац-
кого полковника исполнить волю союзных государей, а король
Август написал Палею снова увещание о том же и выставил ему
неуместность сделанного заявления, что он отдаст Белую Церковь