Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
козакам нужен, чтоб их оборонять от ляхов, изъявлял страх, что
если московский государь пойдет в Киев под предлогом Богу
молиться, то станет своими войсками помогать ляхам против коза-
ков; наконец, после всего посланцы Дорошенка сказали: <Мы, все заднепровской стороны козаки, хотим быть по
первому подданству и по присяге под высокодержавною рукою его
царского величества, только чтоб у нас в городах и местечках
III
воевод и залог (гарнизоны)
московских не было; оставили бы за нами не нарушенными вольности
и права козацкие: гетману над всею Малою Россиею обеих сторон
Днепра быть бы одному Петру Дорошенку, поборов и всяких
податей с мещан и со всяких тяглых людей никаких не имать.
Гетману же Бруховецкому можно прожить о себе: он пожалован
превысокою совершенною честью и многими маетностями, поэтому ему уступить свое гетманство Дорошенку можно>.
Произнося такое желание, Григорий Дорошенко и Бускевич
просили не писать этих слов в официальных пунктах, .чтобы о
том преждевременно не разошлось в народе.
Тяпкин в Переяславе присмотрелся к состоянию умов в народе
и привез в Москву неутешительные сведения. На левой стороне
Днепра все более и более начинал народ любить Дорошенка. То
было время самой высшей популярности Петра Дорошенка.
Надеялись от него желанных перемен. Вообще потолкавшись между
малороссиянами, Тяпкин понял, что народ не
благожелательствовал безусловно московской власти. Больше всех городов
малороссийских узнал Тяпкин Переяслав, и о переяславцах изрек такой
приговор: <в Переяславе нет ни одного доброго человека ни из
каких чинов, все бунтовщики и лазутчики великие, ни в одном
слове верить никому нельзя>. По его мнению, обратить на
истинный путь малороссиян в то время возможно было только
присылкою многочисленного великороссийского войска. <Если бы, -
замечал Тяпкин, - в Переяславе было ратных тысячи три, а мало
что две, так малороссияне стали бы тогда страшны (т. е.
осторожны) и верны, а то царских ратных людей очень мало, да и
те босы и голодны и бегут врознь, а переяславский воевода Алек-
сеей Чириков, - человек больной и беспечный. Буде ратных
людей в Переяслав не прибавят, а прежних не накормят и не оденут, то некому будет содержать такого многолюдного города, а между
тем во всей Малой России поднимается великий мятеж>.
Положение Переяслава, как близкого к заднепровской Украине
города, давало ему именно в те дни большое значение: переяславские жители, козаки и мещане, вели частые сношения с
правобережными, а с правого берега приходили в Переяслав гости, старавшиеся внушить жителям неудовольствие к своему
положению и надежды на Дорошенка. Недавно еще в Переяславе был
бунт, и многие, спасшись в то время от казни, теперь снова
составляли горючий материал для народного волнения. Небольшое
число царских ратных, не превышавшее трехсот, не могло скоро
забыть угрожавшей им беды от мятежников и со дня на день
ожидало новой тревоги; царские ратные сидели в замке, запершись от многих тысяч Козаков и черни, наполнявших Переяслав.
Что говорил Тяпкин о малороссиянах, поживши в Переяславе, 112
почти то же, вероятно, сказал бы он и после посещения другого
города. Сильно тревожил повсюду малороссиян слух, будто
Москва отдает ляхам Киев, а этот город имел для всех священное,, значение не только церковное, но и национальное, так что в то
время говорили: куда Киев, туда и весь малороссийский край! В
Переяславе Тяпкина беспрестанно осаждали вопросами: <отдадут
ли Киев ляхам?> Тяпкин знал хорошо, что по Андрусовскому
договору Киев оставлен под властью московского государя только
на короткое время, а по прошествии этого времени Россия
обязывалась возвратить его снова полякам; но Тяпкин тем не менее
уверял малороссиян, что Киев <вечными часы> будет
принадлежать великому государю. Мало чем менее отдачи Киева ляхам
тревожил малороссиян в эти дни другой слух: будто у царя с
королем состоялся уговор отбирать у Козаков принадлежавшие
костелам вещи, захваченные во время предшествовавших войн в
качестве военной добычи. Если б так случилось на самом деле, то пришлось бы отыскивать эти вещи в третьих и четвертых
руках; пошла бы ужасная путаница. Во всех отношениях
примирение в Андрусове было противно малороссиянам; они
чувствовали и видели, что их заветные надежды разбиваются в прах; Украина делается добычею двух государств, которые по своим
соображениям раздирают ее, делят между собою пополам, не
спрашивая, желает или не желает того украинский народ: ему, этому народу, не только не дают повода лелеять мысль о
державной самобытности своего отечества, но даже не дозволяют
считать себя отличным народом. Против такого отношения соседних
государств к Малороссии словом и делом вопил Дорошенко, и
через то любили его тогда малороссияне, и сохранил бы он такое
обаяние до конца, если б его связи с мусульманами не привели
к печальным последствиям, вооружившим против него народ. Но
тогда еще его сношения с Турциею и татарами не оказывались
явно губительными, и успех его казался несомненен в покушении