Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
отправить в Москву отписку от нежинского воеводы Ржевского; под
страхом смертной казни запретил Демьян протопопу писать в
Москву и к воеводам, не допускал приноса писем к протопопу и
никуда не отпускал, чтоб не дать ему возможности открывать
Демьяновы злоупотребления. Эти злоупотребления, - по доносу
протопопа, - были таковы: <гетман берет с народа безмерные дачи1
так озлобил против себя и Козаков, и мужиков, что те хотят убегать
в цесарскую землю. Я его уговаривал, а он не хочет хменя слушать
и на помазанника Божия и на царство православное возлагает такие
хульные слова, что священству моему и писать стыдно. Об
архиепископе Лазаре Симеон выражался: <архиепископ вот как
дружелюбен к царю: - говорил, надобно-де, чтоб у нас в Малороссии и
нога московская не постояла, и буде государь не выведет своих
ратных людей из городов, тогда хоть гетман и сам пропадет, да и
царство московское погубит!> Зная, что посольство, которое отправится
в Москву, будет просить о выводе воевод и ратных людей, протопоп
умолял государя не выводить их из Нежина, Переяслава, Чернигова
и Остра. Вопреки жалобам Козаков на своевольства воевод и
государевых ратных людей, протопоп уверял, что, напротив, народ
кричит и плачет, <не хотячи быть под козацкою работою, как Израиль
под египетскою>, а только и молит Бога о том, чтоб ему
по-прежнему находиться под державою и властью московского государя.
<Не то, что выводить, - прибавить бы еще нужно воевод в Глухов
и в Гадяч; тогда неколи бы уже бресковатъ (привередничать) коза-
1 От винного котла с мужиков по рублю, с Козаков и священников по
полтине, с сохи, с лошади, с вола, с мельниц, с торговцев, приезжающих
на ярмарки, - все берет и уже не мало тысячей собрал, все меняет их
на червонные золотые.
147
кам, а то их горстка, а затевают небылицу, будто они победу и
одоление одержали; и таких статей добиваются, каких и прежде, когда все войско вкупе было не рознясь, не бывало. Возвещаю
великому государю, что козаки умные, которые помнят свое крестное
целование, а с ними и мещане и вся чернь говорят вслух: <буде
государь изволит вывесть своих воевод и ратных людей из
малороссийских городов, так они здесь селитися (жить домом) не хотят, а
хотят бежать врознь, - одни в украинные городы царского
величества, другие за Днепр, в королевские городы>. В своей челобитной
царю протопоп выставлял тайными недоброжелателями московской
власти лиц, которые должны были прибыть в посольстве от Войска
Запорожского - Забелу и Гвинтовку с товарищами; протопоп
убеждал задержать их и сообщил между прочим, что у наказного
гетмана и у архиепископа с их единомышленниками есть желание
тотчас изменить царю и сойтить с татарами, если великий государь
не исполнит всех желаний, какие передадутся’ в Москве их
посланцами. В одном месяце с доносом протрпопа Симеона, в
Малороссийском приказе получен был донос Межигорского монастыря
иеромонаха Анатолия на все киевское духовенство, особенно же на
лиц, начальствовавших в монастырях.
.Московское правительство таким доносам не придавало
столько веры, чтобы с ними сообразоваться в своих действиях и
намерениях, однако принимало их как небесполезное
предостережение для своей осторожности. Оно не преследовало доносчиков, но
и не выдавало их головою, тем более, что протопоп писал боярину
Матвееву: <не вели моего письма объявляти; скоро доведаются, тотчас меня смерти предадут!> Московское правительство прятало
эти доносы, как говорится, под сукно, до поры до времени, когда
события покажут сами степень их правдивости.
III
Козацкое посольство в Москву о выборе гетмана.
–
Челобитная малороссиян.
– Толки о назначении
избирательной рады.
– Бобрович привозит в Украину
царские милостивые грамоты.
– Двусмысленное
поведение Андрея Дорошенка.
– Бобрович под
караулом.
– Он убегает в Каменное.
– Переписка
его с Андреем Дорошенком.
– Письмо Бобровича в
Москву о двоедушии Дорошенка.
– Бобрович
опасается ехать в Чигирин.
– Сношения гетмана
Дорошенка с Ромодановским по вопросу об отпущении
воевод.
– Поручение Бобровича кончается.
Отправленные в Москву посланцы были: от Лазаря Баранови-
ча - игумен Маклаковского монастыря Иеремей с одним черным
попом и диаконом, а от наказного гетмана северского Демьяна
Многогрешного - генеральный обозный Петр Забела, генеральный аса-
148
ул Матвей Гвинтовка и генеральный судья Иван Домонтовйч. При
них было шесть сотников, два атамана, два войта от мещан и по-
спольства, один бурмистр, один полковой судья и один войсковой
подписок да 46 рядовых Козаков.
19-го января 1669 года происходило их первое представление
в Малороссийском приказе. Боярин оружейничий, Богдан
Матвеевич Хитрово, проговорил им нравоучительную речь, в которой
припомнил всю историю Гетманщины со времен Хмельницкого, и доказывал, что несправедливо было все выдуманное Бруховец-