Руина, Мазепа, Мазепинцы
Шрифт:
ким для произведения смуты.
Посланцы подали челобитную со статьями. Главным желанием
их было то, чтобы в малороссийских городах отнюдь, не было
великороссийских воевод и ратных людей. Малороссияне
признавали, что по первоначальному договору Богдана Хмельницкого с
Москвою о присоединении Малой России постановлено быть
воеводам в Переяславе, Нежине и Чернигове, но эти воеводы и
царские ратные люди, вместо ожидаемой обороны, приносили краю
пагубу и разорение. Не свыкаясь с малороссийскими правами и
обычаями, ратные люди докучали жителям частыми кражами, пожарами, убийствами и различными мучительствами, совершаемыми над бедным народом; а когда от малороссиян поступали
на ратных людей челобитные воеводам, то воеводы, вместо того, чтоб учинить святую правду, только волочили иски и не решали
их. От этих-то причин поднялась последняя смута и сталась
измена Бруховецкого. Вот поэтому-то малороссияне умоляли свести
воевод и ратных людей из малороссийских городов и не присылать
их вновь: оброк, какой следовать будет в царскую казну с
малороссийского края, станут собирать Гетманы через доверенных
своих лиц и доставлять по назначению в царскую казну; такой сбор, однако, по замечанию той же челобитной, может быть успешен
и неотяготителен для народа только после некоторого льготного
времени, в которое малороссийский край мог бы оправиться и
придти в надлежащее благосостояние. Тогда и все Войско
Запорожское, пользуясь своими вольностями, не станет поддаваться
измене, а будет пребывать в верности его царскому величеству
постоянно и непоколебимо.
Статья эта для Москвы показалась щекотливою. Московское
правительство смотрело на воеводское управление в Малороссии, как на самый важнейший орган, удерживавший присоединенный
край в повиновении центральной власти. Опыт последних лет
должен был показать, что слишком большое расширение этого
правительственного учреждения в Малороссии еще преждевременно, но московское правительство хотело, по крайней мере, сохранить
то, что уже существовало до Бруховецкого и что могло, по-видимому, безопасно существовать на будущее - время. На проси-
149
тельную статью, которая’ пришлась не по вкусу Москве, последовал ответ уклончивый и неясный. Государь указал быть воеводам.
в тех городах, в которых, по его государскому рассмотрению, будет пристойно, а не во всех городах, где были воеводы во время, протекшее после Переяславского договора до последней войны; впрочем, об этом отложено окончательно говорить на раде, которую предполагалось открыть текущею зимою. Посланцы в своей
челобитной просили возвратить малороссийские пушки, купленные прежде или приобретенные на войне от ляхов, и в последнее
смутное время взятые великороссийскими войсками, просили
также возвратить колокола и церковные вещи, захваченные тогда же
в Малороссии и, наконец, просили отпустить на свободу
малороссиян, уведенных в неволю во время похода Ромодановского, предпринятого для укрощения измены Бруховецкого. На это
последовало согласие, с тем, чтобы малороссияне представили
росписи с указаниями, что именно, и где, и когда что захвачено; о
пленниках же заметили, что, по прошению гетмана Демьяна, было
уже отпущено 569 человек, а остальные, какие найдутся, будут
отпущены. Старшинам, видно, понравилось пожалование их в
дворянское достоинство при Б’руховецком, и они теперь просили
предоставить гетману право представлять вперед к такому
пожалованию своих подчиненных и давать пожалованным универсалы
на владение деревняхми и мельницами. Правительство и на это
согласилось и обещало гетманские пожалования укреплять
царскими жалованными грамотами. Подтверждено было уже не раз
и прежде заявленное желание, чтобы все, состоявшие в козацком
сословии, были освобождены от подводной и постойной
повинностей, и чтобы эти повинности лежали исключительно на мужиках.
Но просьба малороссиян о том, чтобы гетману и старшинам было
дозволено сноситься с иноземными державами, была отвергнута
на том основании, что и прежде такого права не предоставлялось
гетману-давалось, однако, обещание допускать гетманских
посланцев на съездах комиссаров, если такие съезды будут устроены
с Польшею и с ханом крымским по делам, касающимся Украины.
Челобитчики зацепили и вопрос о Киеве; они высказали, что не
желали бы отдачи Киева полякам: им известно, что у поляков на
сейме постановлено обратить все церкви православные в римские
костелы и развезти из Киева в разные места Польши мощи
киевских чудотворцев. Во свидетельство, что такой умысел
действительно существует, они представили письма, присланные из
Польши печерскому архимандриту. По этому вопросу в Москве
отвечали им, что представленные ими письма не могут быть
признаны достоверными, и основываться на них нельзя, так как
неизвестно, от кого они присланы и кем писаны. Челобитчики, прибывшие в столицу, от лица всего народа доносили на Феофила
150
Бобровича, что он тайный-изменник и в доказательство
представили <прелестное> письмо, будто бы им писанное и распущенное