Руины Горлана
Шрифт:
Она одарила его слабой улыбкой:
— Нет, пожалуй, Уилл. Я плохо танцую. Очень неуклюжая.
На самом деле танцевала Элис прекрасно, но она знала, что Уилл пригласил ее только из учтивости. Уилл кивнул, и они погрузились в молчание.
Прошло несколько минут, Элис повернулась к нему и, подперев подбородок ладонью, пристально на него посмотрела.
— Завтра у тебя важный день, — сказала она, и Уилл вспыхнул.
Завтра ему предстояло встретиться с бароном в присутствии всего двора.
— Не знаю, что это значит, — пробормотал он.
— Наверное,
Уилл начал было возражать, но Элис накрыла своей нежной прохладной ладонью его руку, и он умолк. И загляделся в эти спокойные серые глаза. Элис никогда не казалась ему хорошенькой. Но тут Уилл вдруг рассмотрел ее элегантность и изящество, ее тонкие черты лица в обрамлении шелковистых белокурых прядей. Она была красива естественной красотой, простой и настоящей. Элис еще ближе наклонилась к Уиллу, застав его врасплох, и шепнула:
— Мы так гордимся тобой, Уилл. А я, похоже, горда больше всех.
И поцеловала его. Ее губы казались невероятно, неописуемо нежными.
Когда Уилл ложился спать этим вечером, он все еще чувствовал прикосновение губ Элис.
Глава 32
Уилл так и замер в дверях присутственного зала, осознав, что на него нацелены взоры всех присутствующих.
Это было самое большое помещение замка. Здесь барон занимался государственными делами и давал аудиенции. Потолок был очень высоким, в окна лились потоки света. В противоположном конце зала на высоком троне восседал барон в парадном своем одеянии.
Тут собралась такая толпа, какой Уилл еще никогда не видел. Легонько коснувшись его спины, Холт подтолкнул ученика вперед.
— Давай не задерживай, — пробурчал он.
Все смотрели на Уилла. Здесь были мастера, рыцари, придворные дамы в своем лучшем убранстве. Ближе к дверям стояли ратники барона, ученики и городские ремесленники. Уилл заметил яркое пятно: это Дженни, как всегда неуемная, помахала ему платком. Элис, стоявшая рядом с ней, проявила больше благоразумия — не привлекая чужого внимания, она послала ему воздушный поцелуй.
Уилл неловко топтался, переминаясь с ноги на ногу. Если бы Холт позволил ему надеть плащ, он бы мог завернуться в него и слиться со стеной.
Холт снова ткнул его в спину и процедил:
— Пошевеливайся, слышишь!
Уилл повернулся к нему:
— Разве вы со мной не пойдете?
Холт покачал, головой:
— Не звали. Иди наконец, не стой!
Подпихнув Уилла еще разок, на всякий случай, Холт отошел, прихрамывая, и уселся в стороне. Поняв, что ничего другого ему не остается, Уилл пошел вперед. Вокруг слышался шелест голосов, произносивших его имя.
И тут ему стали рукоплескать.
Сначала похлопала одна дама, затем рыцарь, и вот весь зал уже выражал Уиллу свое восхищение.
Приблизившись к барону, Уилл припал на одно колено и преклонил голову.
Поднявшись, Аралд вскинул руку, призывая к тишине, и рукоплескания стихли, отдаваясь замирающими отзвуками.
— Встань, Уилл, — мягко произнес барон и подал руку, помогая мальчику подняться.
Уиллу казалось, будто он во сне. Положив руку мальчику на плечо, барон развернул его лицом к толпе. Его громовой голос без труда долетал до отдаленных углов зала:
— Это Уилл. Ученик Холта, рейнджера моих земель. Глядите на него и узнайте его, все кто здесь есть. Храбростью и находчивостью Уилл доказал свою преданность мне и королевству Аралуин.
По толпе пробежал гул одобрения. Затем снова послышались громкие хлопки, но на сей раз они сопровождались приветственными выкриками. Начали все это его друзья, тут же сообразил Уилл. А главным среди них был, конечно, Хорас.
Барон жестом потребовал тишины, слегка скривившись от боли, которой любое его движение отдавалось в сломанных ребрах и туго перебинтованных, умащенных мазями рваных ранах на спине. Выкрики и хлопки постепенно стихли.
— Уилл, — снова заговорил он, — я обязан тебе жизнью. Этому нет и не может быть достойной награды. Тем не менее я наделен властью исполнить твое пожелание, которое ты однажды высказал…
Уилл взглянул на барона, нахмурившись:
— Пожелание, сэр?..
Барон кивнул:
— Я допустил ошибку, Уилл. Ты спрашивал, можешь ли ты учиться ратному делу. Ты хотел стать рыцарем. Скажи только слово, и ты получишь мое разрешение перейти в ратную школу, под начало сэра Родни.
Сердце Уилла бешено забилось. Он вспомнил, как сильно хотел стать рыцарем и посвятить жизнь служению королевству. Как он был разочарован, когда ему отказали в День выбора.
Сэр Родни вышел вперед, и барон разрешил говорить.
— Милорд, — начал ратных дел мастер, — это я, как вы знаете, отказался взять этого мальчика в ученики. Итак, пусть все, кто здесь присутствует, знают — я совершил ошибку. Я, мои рыцари, мои ученики — мы все признаем: нет и не может быть ученика ратной школы достойнее, чем Уилл!
Раздался громкий гул одобрения. Рыцари, со стальным свистом обнажив мечи, неистово выкрикивали его имя. И снова это начал Хорас. Больше некому.
Постепенно грохот затих, рыцарские мечи вернулись в ножны. По мановению руки барона Аралда выступили вперед два пажа, неся меч и прекрасный, отделанный эмалью щит, которые они возложили у ног Уилла. На щите красовалась свирепая голова вепря.
— Это станет твоим гербом, Уилл, когда закончится ученичество, — ласково сказал барон, — чтобы напоминать о мужестве и преданности.
Опустившись на колено, мальчик коснулся гладкой поверхности щита. Медленно и благоговейно вытащил меч из ножен. Это был великолепный клинок, произведение оружейного мастерства.
Острое как бритва лезвие вороненой стали. Эфес и крестовина с инкрустацией драгоценными камнями и символическим изображением головы вепря на яблоке эфеса. Меч словно жил собственной жизнью. Безупречно уравновешенный, он казался легким, как перышко. Уилл перевел взгляд с великолепного оружия на простую кожаную рукоять ножа, который подарил ему Холт.