Руины

Тоул Саманта

Я смотрю на него, и он определенно не понимает.

— Тебя ударили сильнее, чем я сначала подумала?

— Ха—ха, смешно. Но почему девять месяцев? И какое отношение имеет отсутствие у Элль еще одной спальни к ... ох.

Динь, динь, динь, и до него дошло.

Он смотрит на меня, и мое сердце замирает в груди.

Я знаю, что Зевс сказал, что хочет еще детей от меня, но это было, когда он пытался вернуть меня. С тех пор мы не говорили

об этом. И мы не очень долго были вместе.

Его взгляд опускается к моему животу. Затем снова на мое лицо.

— Ты беременна? — шепчет он.

— Ага. — Я киваю, нервно пожевывая губу.

— Ребенком?

— Надеюсь, что да, потому что мне не очень нравится идея рожать слоненка.

— истеричка.

— Знаю.

— Ты действительно беременна, Голубка?

— Я действительно беременна, Зевс.

Его взгляд прикован ко мне, но я не знаю, о чем он думает и счастлив ли он, поэтому я чувствую необходимость сказать ему:

— Я принимала таблетки. Я не пропустила ни одной. То же самое было, когда я забеременела Джиджи. Я не знаю, как это произошло. Как это продолжает происходить.

— Мне все равно, как это произошло. Только то, что это произошло.

— Ты счастлив этому?

— Голубка, я в экстазе.

Он берет мое лицо в свои руки и целует меня.

— У нас будет ребенок, — бормочет он, прижимаясь лбом к моему.

— У нас будет ребенок, — подтверждаю я эхом.

— И у меня суперсперма.

Смех бурлит в моем горле и вырывается из меня, облегчение и счастье наполняют мою грудь.

Я откидываю голову назад. Смотрю ему в глаза.

— Суперсперма?

— Я оплодотворил тебя дважды, пока ты принимала таблетки. Я — Бог.

— Иисусе, — вздыхаю я.

— Не—а. Зевс, Бог Грома, со спермой как молния.

Он по—мальчишески ухмыляется, и я разражаюсь смехом.

Зевс хохочет, и звук доносится из глубины его груди.

— Этому никогда не придет конец, не так ли? — я псевдо—стону, закатывая глаза.

— Нет. — Он усмехается и скользит руками по моей талии, притягивая меня еще ближе, его нос прижимается к моему. — Нет, пока я рядом. А я планирую быть рядом чертовски долго, Голубка.

Вот это мне очень нравится.

Эпилог

— Давай, мамочка! Пора!

Я иду — простите, ковыляю — туда, где Джиджи находится с папой, тетей и дядями,

которым поручено раздать китайские фонарики и зажигалки всем взрослым, присутствующим на пятом дне рождения Джиджи. Среди них родители ее друзей с детского сада, тетя Элли — или мама, как я ее сейчас называю — и, что удивительно, папа Зевса, Бретт, который уже три месяца не пьет, пройдя курс реабилитации после того, как Зевс сказал ему, что я беременна. Я не знаю, почему моя беременность стала толчком к его попытке стать трезвым, но я рада, что это произошло, и я молюсь за Зевса и остальных его братьев и сестру, чтобы на этот раз все получилось.

Мы с Зевсом договорились, что, поскольку Бретт искренне старается, он может наконец—то встретиться с Джиджи, что он и сделал впервые месяц назад. Сказать, что он влюбился в нее — это мягко сказано. Дедушка Бретт обхватил один из ее пальцев. Другой предназначен для Зевса. А также для Ареса, Ло и Мисси.

Также на вечеринке присутствует Кейдан Скотт. Он недавно переехал в новое учреждение. Он живет в собственном доме и проходит амбулаторное лечение.

Мы с Зевсом говорили об этом, и то, что он находится в Аризоне, где никого нет, вероятно, не лучшим образом сказывается на его психическом состоянии. Поэтому мы поискали лечебные центры здесь и нашли отличный центр в Нью—Йорке. Мы прилетели в Аризону на выходные, и я наконец—то встретилась с ним после разговора по телефону. Мы обсудили с ним эту идею, и он согласился.

Он здесь уже три месяца, и он просто как еще один член семьи. Отличная новость заключается в том, что он уже не так часто пользуется инвалидным креслом и передвигается на костылях.

Так что все, кто важен для нас, здесь.

А моему ребенку исполнилось пять лет. Я на шестом месяце беременности, и я совершенно не плачу.

Ладно, может быть, я немного плачу. Но эти чертовы гормоны беременности превратили меня в жидкое безобразие. Тем более, я узнала, что у нас будет еще одна девочка, так что у Джиджи будет сестра. У меня никогда не было сестры, но я всегда очень хотела ее иметь... и вот я снова пускаю слезу.

Я прижимаю пальцы к глазам, останавливая эмоции.

— Ты в порядке, детка? — тихо спрашивает Зевс, когда я подхожу к нему.

— Да. Просто гормоны, как обычно, выводят меня из себя.

Он улыбается мне, и эта улыбка задевает мое сердце, заставляя меня снова начать рыдать. Он берет меня за руку, притягивает к себе и нежно целует в губы.

— Люблю тебя, — говорит он тихо.

— Я тоже тебя люблю.

— Ладно, заканчивайте с этим ППЛ, — жалуется Ло. — Меня это раздражает (ППЛ — PDA — эта аббревиатура произошла от выражения «public display of affection”, что можно перевести на русский, как "публичное проявление любви". Эта фраза используется для обозначения физических проявлений романтических отношений, наподобие обнимашек, поцелуев и обжиманий, смущающих почтенную публику. Причём это относится исключительно к действиям, производимым в публичных местах, вроде парков, скверов, многолюдной улицы или общественного транспорта).