Рука дьявола
Шрифт:
— Что происходит?
Я совсем забыл, Джина ведь не слышала насекомое.
— Она хочет его крови, чтобы исцелиться.
Джина посмотрела на Матера, потом на комара.
Матер одарил ее презрительным взглядом.
— Понятно…
Она явно не поверила мне. Неудивительно. И все же мне показалось, она подыгрывает. В такой ситуации любому было ясно, что скоро случится что-то страшное.
— Госпожа, я боюсь не боли, — продолжал Матер. На его лице появилось какое-то странное выражение. — Просто… — Видимо, он впервые испугался
— Мне нужна твоя кровь. Только так я могу восстановить силы, чтобы бороться с Тьен Таем. А теперь опусти ружье и ДАЙ МНЕ КРОВЬ!!!
— Нет! — Он не сдавался.
Насекомое пришло в ярость. Джина осторожно взяла меня за руку и потянула в сторону, уводя подальше от Матера.
— Позволь я сам разберусь со стрекозой. А потом можешь выпить этих двоих.
— Нет! Если ты не дашь мне кровь, я возьму ее силой! И тебе будет очень больно!
— Не смей! — Матер сознавал, что теряет контроль над положением. — Я столько для тебя сделал!
— Ты делал лишь то, что я велела.
— Должен быть другой…
Тут Нян Зиеп не выдержала и завизжала. По-видимому, в мозгу Матера ее крик звучал еще громче, потому что он опустил дробовик и поднес руку ко лбу. Ему было по-настоящему больно.
— Остановись!!! Что ты делаешь?! — Казалось, он вот-вот заплачет.
Гангская Красная была неумолима. Она могла кричать до тех пор, пока Матер не повиновался бы ей. Но он сделал то, чего мы никак не ожидали — навел дробовик прямо на меня. Джина вскрикнула. Пот стекал со лба Матера, он скрежетал зубами и едва слышно стонал, из последних сил сопротивляясь воле комара.
— Ты! — Он обращался ко мне. — Все из-за тебя! Я давно должен был тебя убить!!!
Его палец напрягся на курке. Я был ни жив ни мертв от страха, язык присох к небу.
— Неееееет! Он мой!
Комар бросился на Матера и приземлился ему на голову. Тот жутко закричал, зашатался и выпалил из дробовика в воздух. Затем выронил оружие и стал бить себя по голове.
— Пошли отсюда, — пробормотала Джина, завороженно наблюдая за происходящим.
— Надо бежать к туннелю, — вспомнил я. — Это наше спасение!
— Туннель?
— Да, под островом есть туннель. Сомс показывал мне вход. Думаю… думаю, это наш последний шанс.
— Кто показывал?
— Он наверняка выведет нас в город.
— Ладно. Как туда попасть?
— В лесу есть люк. Я примерно помню, где он.
Джина помрачнела. Ей совсем не хотелось возвращаться в темный лес, но едва ли у нас был выбор. Когда мы уже собрались бежать, Матер наконец оторвал от себя комара и бросился прочь, преследуемый взбешенным насекомым. Он проскочил в дом и запер дверь изнутри. Гангская Красная полетела к разбитому окну спальни.
— Так, — сказал я Джине, которая вцепилась мне в руку, — пошли. Может, они поубивают друг друга, а может, и нет. Тогда один из них пойдет за нами, поэтому медлить нельзя.
Я повел ее к тропинке. Хотя стояла почти непроглядная темнота, я мог поручиться, что найду люк. Мы шли довольно быстро — наверное, страх заставил меня забыть о вывихнутой лодыжке. Наконец мы добрались до леса. Откуда-то сзади раздался звук бьющегося стекла. Джина отодвинула ветви, чтобы пройти дальше, и отпустила. Меня хлестнуло по лицу.
— Ой!
— Прости! — Она пропустила меня вперед. Я вдруг стал побаиваться, что не найду дорогу.
— Куда теперь? — спросила Джина. Конечно, откуда ей знать, она ведь впервые в этом лесу. Я уже готов был признать свое поражение, когда слева от нас заметил знакомый подъем.
— Люк где-то впереди.
Мы двинулись дальше и через пару минут вышли на поляну, посреди которой был вход в туннель. Я опустился на колени и схватился за веревку.
— Смотри! — крикнула Джина. Я посмотрел туда, куда она показывала, и увидел клубы черного дыма, поднимающиеся над островом. Они шли от исследовательского центра.
— Умно, — сказал я. — Сначала он запечатлевает себя на фотографиях для будущих поколений, а потом сжигает трупы.
— Снимков у него нет, — ответила Джина, поглаживая камеру. — Зато они есть у меня.
Я улыбнулся.
— Ну, они нам не пригодятся, если мы не выберемся с острова.
Мы вместе подняли крышку и бросили ее на траву.
Я стал осторожно спускаться по грубо сколоченной лестнице. Туннель оказался около семи футов в высоту, и я бы спрыгнул с последней ступеньки, будь у меня две здоровые ноги, но вместо этого я аккуратно ступил на мягкий, поросший мхом пол. Тут и там валялись засохшие листья и сверкали лужицы. Пахло стариной и сыростью. Значит, туннель прорыли уже давно.
— Закрой люк, — велел я Джине.
— Ладно.
Я услышал, как она пытается поднять крышку.
— Не могу. Застряла.
— Ладно, брось ее. У нас нет времени.
Вскоре Джина уже стояла рядом со мной. Вокруг полная темнота — хоть глаз выколи.
— Пойдем. — Я пошел, однако через несколько шагов остановился. Мне вовсе не хотелось снова споткнуться и повредить вторую ногу.
— Фонарика у тебя, конечно, нет.
— Нет, — отозвалась Джина.
— Черт!
— Извини.
— Ты ни в чем не виновата… — Тут до меня дошло: — Постой, зато у тебя есть фотоаппарат!
— И?
— Вспышка у него работает?
— Конечно.
— Тогда пошли. Будем освещать дорогу ей.
— Отличная идея! — Она подняла камеру и подошла ко мне.
Джина шла первой, время от времени щелкая вспышкой. Мы быстро продвигались вперед, пока не набрели на большой круглый зал. Пленка в фотоаппарате подходила к концу, но вспышка еще работала, и я попросил направить ее на стены. К моему удивлению, на потолке я заметил нечто вроде люка. Свет вспыхнул снова, и мы оба четко увидели крышку, а под ней — ряд ступенек, высеченных прямо в камне.