Рука Хаоса
Шрифт:
Пальцы стиснули ее руку в предсмертной конвульсии. Но ведь Хуго уже давно был мертв, его плоть остыла, кровь отлила от губ и лица, глаза остекленели!
— Я схожу с ума… — сказала Иридаль и выронила его руку. Она упала на неподвижную грудь. Иридаль наклонилась, чтобы поближе рассмотреть застывшие глаза Хуго. Глаза шевельнулись, посмотрели на нее. Веки моргнули. Дрогнула рука. Его грудь поднялась и опустилась.
Он закричал в смертной муке…
Когда Иридаль пришла в себя, она увидела, что лежит в другой комнате, в другом доме — в доме друга, одного из мистериархов Верхнего Царства.
Рядом с ней стоял Альфред и с тревогой смотрел на нее.
— Хуго! — сев в постели, воскликнула Иридаль. — Где Хуго?
— О нем позаботятся, дорогая, — ласково сказал Альфред, хотя, как показалось Иридаль, он был несколько в замешательстве. — С ним будет все хорошо. Не тревожьтесь о нем. Один из ваших друзей забрал его.
— Я хочу его видеть!
— Не думаю, что это разумно, — сказал Альфред. — Пожалуйста, лягте.
Он суетливо укрыл ее одеялом, заботливо укутал ее . ноги, разгладил воображаемые складки.
— Вам надо отдохнуть, госпожа Иридаль. Вы прошли через ужасное испытание. Потрясение, напряжение… Хуго был тяжело ранен, но за ним ухаживают…
— Он был мертв, — ответила Иридаль.
Альфред не смотрел на нее. Он по-прежнему возился с одеялом. Иридаль попыталась схватить его за руку, но Альфред оказался быстрее. Он отступил на несколько шагов. Заговорил, глядя на свои башмаки:
— Хуго не был мертв. Он был тяжело ранен. Я же видел, что вы ошиблись. Иногда яд оказывает такое действие. Когда… когда живые выглядят как мертвые.
Иридаль отшвырнула одеяло, вскочила на ноги и шагнула к Альфреду, который попытался увернуться, может, даже удрать из комнаты, но запутался в собственных ногах и споткнулся, схватившись за кресло.
— Он был мертв! Это ты оживил его!
— Нет-нет! Не будьте смешной. — Альфред жалко рассмеялся. — Вы… вы пережили ужасное потрясение. И вот теперь воображаете всякое… Я и похожего ничего такого не могу! И никто не может!
— Сартан смог бы это сделать, — сказала Иридаль. — Я знаю о сартанах. Синистрад изучал их. Он очень интересовался ими и их магией. Здесь, в Верхних Королевствах, есть их библиотека. Он никак не мог найти ключ к их тайнам. Но он знал о них из оставленных ими записей на человеческом и эльфийском. И они могли воскрешать мертвых. Некромантия…
— Нет! — содрогнувшись, воскликнул Альфред. — В смысле, да, они… мы можем это. Но никогда не надо этого делать. Никогда! Потому, что всякий раз, когда кто-нибудь возвращается к жизни, кто-нибудь другой умирает до срока. Мы можем помочь тяжело раненным, мы сделаем все, чтобы увести их от порога смерти, но если порог перейден… никогда!
— Никогда…
— Альфред был стоек, спокоен и тверд в своем отрицании, — сказала Иридаль, со вздохом вернувшись из прошлого. — Он с готовностью ответил на все мои вопросы, хотя сомневаюсь, чтобы до конца. Я начала думать, что я действительно ошиблась, что ты был только ранен. Понимаю, — сказала она, увидев горькую усмешку на лице Хуго. — Теперь я знаю правду. Думаю, я и раньше знала ее, но ради Альфреда не хотела в это верить. Он был так добр со мной, помогал мне в поисках моего сына, хотя спокойно мог бросить меня, ведь у него были свои заботы.
Хуго фыркнул. Его мало беспокоили заботы других.
— Он врал. Именно он вернул меня к жизни. Врал этот ублюдок.
— Я не так уж в этом уверена, — вздохнула Иридаль. — Это странно, но мне кажется, что он верит в то, что говорит правду. Он не помнит, что было на самом деле.
— Когда я его прижму, он все вспомнит, сартан он или нет.
Иридаль в некотором изумлении посмотрела на него.
— Ты веришь мне?
— Насчет Альфреда? — Хуго мрачно посмотрел на нее, потянулся за трубкой. — Да, я вам верю. Мне кажется, что я знал это всегда, хотя не хотел этого признавать. Он не в первый раз проделывал эти свои штучки с воскрешением.
— Тогда почему же ты думал, что это я? — растерянно спросила Иридаль.
— Не знаю, — пробормотал Хуго, вертя в руках трубку. — Может, я хотел верить, что это вы вернули меня к жизни.
Иридаль покраснела и отвернулась.
— В некотором роде так и было. Он спас тебя, сжалившись над моим горем, растроганный твоим самопожертвованием.
Оба некоторое время сидели молча. Иридаль смотрела на свои руки, Хуго посасывал пустую незажженную трубку. Для того чтобы зажечь ее, надо было встать и подойти к каминной решетке, а он не был уверен в том, что сможет проделать даже такой короткий путь и не упасть. Он с сожалением посмотрел на пустую винную бутыль. Он мог бы приказать принести еще одну, но передумал. У него теперь была четкая цель и были средства для ее достижения.
— Как вы разыскали меня? — спросил он. — И почему вы так долго ждали?
Иридаль покраснела еще сильнее. Подняла голову и ответила сначала на второй вопрос.
— А как я могла прийти? Снова увидеть тебя… я боялась, что не смогу выдержать эту боль. Я отправилась к другим мистериархам, к тем, что забрали тебя из замка и отвезли сюда. Они и рассказали мне… — Иридаль замялась, не зная, к чему приведут ее слова.
— А я вернулся к своему прежнему ремеслу, как будто ничего не случилось. Вернее, я пытался делать вид, — мрачно сказал Хуго. — Я думал, что вы и на порог меня не пустите.
— Это не так. Поверь мне, Хуго, если бы я знала… — Она не знала, что было бы тогда, и потому замолчала.
— И если бы вы знали, что я превратился в горького пьяницу, вы были бы рады дать мне несколько барлей и миску похлебки да позволили бы спать в своей конюшне? Спасибо, госпожа, но мне вашей жалости не надо!
Хуго встал, не обращая внимания на приступ головной боли, и гневно посмотрел на нее сверху вниз.
— Чего же вы хотите от меня? — прорычал он сквозь стиснувшие трубку зубы. — Что я могу сделать для вашей милости?
Теперь разозлилась и она. Никто, а тем более спившийся неудачливый наемный убийца не смеет говорить так с мистериархом! Радужные глаза засверкали, как солнце сквозь призму. С видом оскорбленного величия Иридаль поднялась на ноги.
— Ну? — потребовал он.
Она посмотрела на него, поняла его боль и дрогнула.
— Наверное, я заслужила это. Прости меня…
— Проклятие! — воскликнул Хуго, чуть не перекусив свою трубку пополам. Его челюсти заныли от напряжения. Он стукнул кулаком по столу. — Какого черта вам от меня надо?