Рука, сердце и кошелек
Шрифт:
Но подруги знали, что если Таракану не сказать правды, то он не отвяжется. А если сказать, то он может еще и помочь. Таракан, бывший в прошлом генералом разведки, не оставил своих навыков. И к конкурирующей фирме, то есть к милиции, имел определенные претензии.
– Этого хорошего юношу менты подозревают в убийстве человека!
– А он никого не убивал!
– Но менты уже устроили засаду у него в общежитии!
– А Барклаев – студент.
– И он…
Но договорить подругам не удалось. Таракан внезапно вытянулся
– Как вы сказали? Барклаев?!
– Ну да, Барклаев.
Теперь взгляд Таракана сфокусировался на одном лишь Барклаеве, и старик требовательно спросил:
– Сынок, так твоя фамилия точно Барклаев?
– Да.
– Что же ты раньше молчал?
– Ну я…
– А не было ли в твоей семье военных?
– У нас в роду все мужчины – воины! – почувствовав себя в своей тарелке, гордо выпрямил спину Барклаев. – И мой отец, и дед, и братья, и дяди, и…
– Так у тебя еще и братья имеются?
– Конечно! Четверо!
– А скажи мне еще одну вещь, не внук ли ты случайно генерал-лейтенанта Барклаева?
– Да. Это мой дед, – скромно подтвердил Барклаев. – И совсем даже не случайно! Он мой самый лучший в мире дед! И я его очень люблю!
И тут с Тараканом случилось нечто непредвиденное и удивительное. Он прослезился. Да-да, из глаз этого твердокаменного человека потекли самые настоящие слезы.
– Сынок! – воскликнул он, раскрыв объятия Барклаеву. – Да мы же с твоим дедом служили вместе!
– Что?
– Иди сюда ко мне, негодник ты этакий! Дай хотя бы обнять тебя!
И Таракан заключил недоумевающего и слегка опешившего Барклаева в свои объятия. Разумеется, речи о том, чтобы вести парня к подругам, больше не шло. Таракан уволок свою добычу к себе в логово. Подруг он тоже повел к себе в дом, где велел Наталье Сергеевне, женщине, работавшей у него домоправительницей, накрывать стол по высшему разряду.
– Наталья, гость у нас! Дорогой гость! Так что все, что есть в печи, все на стол мечи! Внучок это моего однополчанина! Смекаешь?
Наталья Сергеевна радостно всплеснула руками и засуетилась по дому. Полная и немного тяжеловесная, но когда этого требовали обстоятельства, она могла летать по дому. Казалось, что одновременно Наталья Сергеевна находится сразу в нескольких местах. Только что подруги видели ее корму на кухне, а вот уже ее голос раздается в погребе, откуда домоправительница интересуется, какого вина подать дорогому гостю.
– Да какое вино, дура баба! Водки тащи! Настоящей!
– Можжевеловой?
– И можжевеловки тащи! И зверобоевки тащи! И калгановку тоже не забудь! Будем потчевать нашего мальчика, чтобы всю жизнь помнил!
Наталья Сергеевна послушно принесла три литровые бутылки самогона, который гнала лично под бдительным контролем ОТК в лице Таракана. Поэтому ее самогон получался прозрачный, словно слеза. И чистый. Наутро голова от него никогда не болела. И хмель был легким и приятным.
– Да как же это! – приговаривала она, прижимая к груди драгоценные бутылки. – Да что же это! Без предупреждения, прямо словно снег на голову. Так вот уж радость, так радость! Сейчас-сейчас, хорошие мои, я все мигом организую. У меня и пирожки сегодня как на загляденье поднялись. Как чувствовали, что гость дорогой в дом пожалует!
Про подруг в этой суете все позабыли, чему они были только рады. Как ни хороши были пироги Натальи Сергеевны, девушкам не хотелось участвовать в застолье, которое, как они чувствовали, грозило затянуться надолго. Барклаеву-то терять было все равно нечего, мог и посидеть со старым другом своего деда. На какое-то время он все равно выбывал из своего обычного ритма жизни.
– В общежитие ему нельзя. В институт тоже нельзя. Вот и пусть тут сидит и водку пьет.
– Ага! Под бдительным присмотром старого товарища своего дедушки.
Смываясь потихоньку, угрызений совести подруги не чувствовали. Они оставляли Барклаева в надежных руках. Таракан был способен позаботиться о попавшем в беду студенте куда лучше, чем сделали бы это сами подруги.
– Повезло парню.
– И не говори!
Но оказалось, что в первую очередь повезло самим подругам, потому что когда они подошли к родному коттеджу, то первым, кого они увидели, был Сергей.
– Отпустили! Его уже отпустили! – обрадовалась Леся. – Как хорошо! Просто здорово!
Но сам Сергей счастливым отнюдь не казался. Даже совсем напротив, вид у него был взбешенный до крайности. И в ожидании подруг, которых он пока что еще не видел, садовник метался вокруг дома, нарезая круги и выкрикивая бессвязные фразы. Красное лицо, встопорщенные волосы и вытаращенные глаза поумерили Лесину радость. Она притормозила и, укрывшись в тени куста сирени, прислушалась к тому, что кричал Сергей.
– Выходите! – вопил он. – Я знаю, что вы там! Выходите! Кому сказал!
Леся очень удивилась и немного встревожилась. С кем разговаривает Сергей? Ведь их с Кирой нету дома! Он что, повредился в рассудке, пока сидел за решеткой? Или его пытали? Ну да, обкололи какими-то препаратами, пытаясь вытащить из Сергея признательные показания. Но плохо проверенный препарат дал такую обратную реакцию, просто сведя несчастного с ума.
– Девчонки! – между тем сменил пластинку Сергей. – Ничего не бойтесь! Я вам-то зла не причиню. Я ведь знаю, что вы невиноватые. А вот ты, козел, выходи! Решим наш вопрос, как мужчина с мужчиной!
Лесе стало еще страшней. Ну, все ясно! Сергея точно свели с ума! Закололи! Залечили! Задурманили! Он считает, что подруги в доме, да еще и не одни.
– Я знаю, что ты там! Охранники у ворот мне все рассказали!
Ах вот оно что! Но все равно, кого вызывает на бой Серега?
Леся недоумевала ровно до тех пор, пока к ней не прикоснулась Кира.