Рука, сердце и кошелек
Шрифт:
– Девушку, – жалобно произнесла Леся.
– Какую еще девушку? – оторопел дед.
– Молодую, красивую и стройную. Есть такая у вас в доме?
Дед покряхтел немного, словно собираясь прогнать докучливых посетителей, но все же потом передумал и ответил вполне мирно:
– Из тощих красавиц у нас в доме только одна такая имеется – Наташка из двадцатой квартиры. Тощая, глазастая, мужики за ней табунами ходят. И зачем ходят? Я так, к примеру взять, никакой прелести в ее костях не нахожу. В женщине загадка должна быть. А коли у этой все мослы
А билет старик Барклаеву вернул без вопросов. Хотя и тут не обошлось без строгого внушения:
– Больше не теряй. Документ – это тебе не игрушка. В наше время за такие вещи строго взыскивали. За утерю партийного билета, к примеру, из партии исключали. А могли и уголовное дело завести. Так-то вот! Радуйтесь, что нынче времена другие, а то мало бы вам не показалось!
По совету деда вся компания двинулась в двадцатую квартиру, знакомиться с проживающей там Наташей. Девушка была дома. Но Барклаев, едва взглянув на нее, отрицательно покачал головой. Не она!
И все же Наташа тоже слышала о случившемся в их дворе убийстве и горела желанием поделиться своими соображениями на этот счет:
– У меня бабушка в это время дома была. Так она видела, как за тем парнем, которого убили, мужик какой-то шел! Убийца!
– Высокий и широкоплечий? – уточнила у нее Кира. – Вроде вон его?
Она кивнула на Барклаева, которому это сравнение очень не понравилось. Но девушка, едва скользнув по студенту взглядом, тут же возразила:
– Нет. Бабушка говорила, что тот, второй, был уже в возрасте. Приземистый такой. Ноги кривые. А руки длинные.
– Урод какой-то!
– Точно! Вот и бабушка моя тоже так сказала. И еще она сказала, что они вдвоем точно в ту подворотню вошли, где потом тело парня и обнаружили.
– Вдвоем?
– Убитый парень и этот горбун. А значит, тот, что за парнем шел, он убийца и есть! Горбун то есть!
– А потом твоя бабушка больше во дворе этого кривоногого не видела?
– Нет, не видела. Да и зачем ему обратно во двор возвращаться было? Дело он свое сделал. Того парня зарезал. А потом из подворотни сразу на канал шмыгнул, да и был таков. Только его и видели! Небось, когда милиция приехала, он уже за пять кварталов от нашего дома был!
– Скажи, а высокую и красивую молодую женщину твоя бабушка у вас во дворе в то же время не видела?
– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Она мне не рассказывала. Но мы можем у нее спросить прямо сейчас. Она телевизор смотрит. Сериал.
Впрочем, сразу же к бабушке их не пустили.
– Когда рекламная пауза начнется, она к нам сама выйдет, – пояснила внучка.
Бабушка оказалась еще вполне крепкой. Она вышла к своим гостям в спортивных брючках и футболке с надписью «Аршавин» через всю грудь. Бабушку с трудом можно было назвать бабушкой. Еще совсем бодрая женщина, идущая в ногу со временем. Она с любопытством окинула ясным взглядом гостей и, особо задержавшись на Барклаеве, спросила:
– Кто это, Наташ? Никак, жених к тебе нормальный пожаловал? Познакомь!
– Бабушка, это не мой жених.
– А-а-а… То-то я и вижу, что хлопец видный. К тебе-то все заморыши очкастые таскаются. Либо старики – мне ровесники!
– Бабушка, не преувеличивай! – моментально вспыхнула девушка. – Косте очки очень идут. А Вадим… Он совсем не такой старый! Он только на десять лет меня старше.
– Вот погоди, замуж за такого выйдешь, все его годы тебе на плечи лягут. Попомни мои слова! Бывают люди, что до старости молодые. А твой Вадим стариком уже родился! Пожалеешь, коли за старого зануду замуж выйдешь.
– Не обо мне речь! – с досадой отозвалась внучка, которую явно напрягали разговоры про ее кавалеров. – Об убийстве!
– Ах, об убийстве! – мигом оживилась бабушка, забыв про все остальное. – Так это ко мне! Я все видела!
– И как убийство произошло – тоже?
– Нет, этого не видела, врать не буду, – с достоинством произнесла пожилая женщина. – Но все, что во дворе делалось, я видела.
И, кинув взгляд на Барклаева, произнесла:
– И его вот видела. И драку тоже. Здорово ты парня того отметелил! Было, выходит, за что?
– А-а-а… Ага.
– Да ты не пугайся, милок, – ласково произнесла женщина, заметив паническую зелень, залившую щеки студента. – Знаю, что не убивал ты его. Что промежду вас было, мне неведомо. А только после тебя тот парень драпал так, как умирающим не под силу. Да и другой за ним в ту подворотню вошел. Не ты.
На этой фразе лицо у женщины потемнело.
– Ох не знаю, что и делать-то, – вздохнула она. – С одной стороны, в милицию надо идти. А с другой – боязно.
– Почему?
– Так свидетельница я получаюсь. А свидетелей в первую очередь убирают.
– Значит, вы того человека, который пошел за потерпевшим, хорошо рассмотрели?
– Ну, хорошо-то с нашего этажа не увидишь. Но кое-что рассмотрела.
– А девушку?
– Девушку? – задумалась женщина. – У нас во дворе?
– Да!
– А ведь верно, была там какая-то красотка. Только я бы ее девушкой не назвала. Весьма прожженная и опытная особа. Весьма! Я, как ее увидела, сразу же подумала: чего это ей у нас во дворе нужно? Неужели, думаю, Пахомов из девятой квартиры жену с детишками на юг спровадил, а к себе любовницу пригласил? Совсем, думаю, страх потерял!
– А почему именно Пахомов? Кто он такой?
– Так из наших мужиков он у нас самый богатый будет, – простодушно объяснила женщина. – Такая фря разряженная да размалеванная только ему одному в нашем доме по карману. Все остальные мужики у нас попроще. Да и при женах. Не рискнут такую кралю к себе в хату пригласить. А Пахомов, как жену свою с детьми к ее родне на Украину спровадит, так и куролесит. Ничего не боится, гад! Да и жена у него, если честно, тоже хороша. О его изменах прекрасно знает, да помалкивает. Совсем гордости у женщины нету. Или выгоду свою блюдет? Тьфу! Противно!